Блядь. Когда вручил ей эту одежду, она засияла, как будто я подарил ей какой-то бесценный бриллиант. Но в тот момент, когда заметил, что женщина сделала с этим местом — как она потратила время не только на то, чтобы вымыть полы, но и начать готовить к ужину, — меня это чертовски задело. Я чувствую себя так, словно меня атакует рой роющих норы клещей.

Однако сейчас она выглядит так, словно я дал ей пощечину. Женщина была так взволнована и счастлива, а я задушил каждую частичку этого.

Голос в глубине моего сознания поднимает свою уродливую голову.

«Все это не должно иметь значения. В конце концов, ты не несешь ответственности за ее счастье».

Она — женщина, которую выбросило на мой берег с огнестрельными ранениями. Которая ни черта не помнит, и все, что ее окружает, пронизано подозрениями.

— Может быть, мы можем забыть, что я все это сделала? — спрашивает она поспешно, и мне чертовски не нравится, что ее глаза сейчас тусклые. Что я погасил в них свет. — И просто притвориться, что я знаю свое место с этого момента.

Я сжимаю руки в кулаки, короткие ногти впиваются в ладони.

— Нет, все в порядке. — Слова появляются прежде, чем я осознаю это. И я бессилен остановить их. — Спасибо.

«Какого. Хрена?» Я пытался установить дистанцию между нами, а теперь расстилаю чертову красную дорожку для нее, чтобы она стала Сьюзи Хоуммейкер?

Я быстро поворачиваюсь, моя рабочая сумка все еще перекинута через плечо, и отодвигаюсь от нее. Дверь в мой кабинет сияет, как чертов маяк безопасности.

— Я просто не могу гарантировать, что буду свободен к ужину каждый вечер.

Ноги несут меня по коридору к моему кабинету, и я бросаю через плечо:

— Мне нужно работать.

— Хорошо.

Это все, что она говорит, но разочарование в ее словах сильно давит на меня.

— Еще раз спасибо за одежду, доктор Кинг.

С отрывистым кивком я вхожу внутрь и закрываю за собой дверь.

И думаю, какого черта я так переживаю из-за этой ситуации, когда знаю, чем она должна закончиться. Как все закончится.

И это произойдет. Скорее раньше, чем позже.

ЗАМЕТКА В ДНЕВНИКЕ

Десять лет

Я давно не писала, потому что была занята, так что, наверное, стоит подвести итоги. Мама, если ты все еще наблюдаешь за мной с небес и читаешь это, ты будешь очень гордиться тем, что я уже занимаюсь продвинутой алгеброй.

Папа так многому меня учит, и у нас много совместных приключений. Он взял меня на африканское сафари, и я удивила его, когда начала петь старую песню Тото «Африка». Он издал этот грубый звук в горле, который, как я думаю, был смехом — возможно, потому что папа не умеет смеяться, но я работаю над этим. В любом случае, это был лучший момент.

Мне бы хотелось, чтобы ты была здесь, чтобы могла увидеть, что он любит меня такой, какая я есть. Он по-прежнему улыбается не так, как обычные люди, но могу сказать, когда я делаю его счастливым, потому что в уголках его глаз появляются морщинки.

А знаешь, что он говорит мне каждый вечер перед сном, когда укладывает меня спать? Он говорит: «Я люблю тебя, малышка. Навечно и всегда».

Мне это очень нравится. Он помог мне избавиться от боли в груди. Надеюсь, ты не думаешь, что я больше не люблю тебя, раз тебя больше нет, потому что это совсем не так. Как говорит папа: я люблю тебя, мама. Навечно и всегда.

Папа зовет меня, так что мне нужно идти. Нам нужно поработать в маленьком саду, потому что я думаю, что салат, помидоры и морковь готовы к сбору.

Я постараюсь писать чаще.

Глава 18

Она

ТРИ НЕДЕЛИ СПУСТЯ

Не зная, кто я, и не помня ничего о себе, я обнаружила, что попытки понять других — полезное отвлечение.

Очевидно, что выздоровление здесь, в его доме, означает, что мое внимание сосредоточено на человеке, с которым я сейчас живу. Человеке, который заботится обо мне и следит за тем, чтобы я полностью выздоровела.

Теперь, когда я достаточно поправилась, чтобы прогуливаться по пустынному участку пляжа, я получила новую порцию свободы.

Доктор Кинг всегда стоит на углу террасы, опираясь худым телом на перила, и ждет моего возвращения. Он так пристально наблюдает за мной, заботясь о моем благополучии. И знание этого обволакивает меня комфортом во время каждой моей прогулки.

И я не могу не надеяться, что он гордится моими успехами и что я не пускаю его тяжелую работу на самотек. Тем более, что очевидно, доктор Кинг — один из тех врачей, которые высоко ценят здоровье, и его тело показывает это.

Каждый день он бегает босиком по пляжу, а затем делает отжимания, упражнения на пресс и подтягивания. Я еще не видела, чтобы он отлынивал от тренировок, и признаюсь, что тайком наблюдала, как он подтягивается на турнике, установленном снаружи дома рядом с террасой.

Мало того, этот человек очень строго следит за тем, что он употребляет в пищу — только свежие, экологически чистые продукты и мясо, выращенное на свободном выгуле у местных фермеров.

Судя по тому, что я определила по другим сертификатам и степеням в рамках, развешанным на стенах его кабинета — я заглянула внутрь, пока он был в отъезде, пытаясь получить больше информации о нем — скорее всего, ему где-то между тридцатью и сорока годами. Я также заметила, что он не носит обручального кольца, но никогда не бывает без часов.

В его доме нет ни одной фотографии его самого или членов его семьи. Если бы не местные жители, дарящие ему различные безделушки или произведения искусства, я бы рискнула сказать, что это была бы довольно простая, утилитарная обстановка.

Если бы только моя интрига закончилась на этом так невинно. Но это не так.

Его золотисто-коричневая кожа блестит от пота, когда он приближается с обнаженной грудью, закончив свою ежедневную пробежку по пляжу.

И мои глаза наслаждаются этим зрелищем.

Его тело ни в малейшей степени не указывает на его возраст, по крайней мере, из-за того, что сухощавые мускулы напрягаются, когда он вытягивает руки и шею в стороны во время восстановления после пробежки.

Его грудь и спина испещрены шрамами, некоторые из них неровные, а другие более круглые и морщинистые, что еще больше разжигает мое любопытство.

Свои темно-каштановые волосы