чтобы снести Лиху голову, крутой берег под ним обвалился, и Финист рухнул в реку.

Лихо Одноглазое засмеялось в голос:

– Где уж вам, богатырям, со мной справиться? Дураки вы все!

И наступило замешательство в войске Василисы Премудрой. А войско Кощеево обрадовалось.

– Нет, – сказала Мите Баба Яга. – Видно, без меня не обойтись! Сейчас я с этим Лихом разделаюсь! Ну-ка, подай ухват потяжелее!

– Подожди, бабушка, – ответил мальчик. – Давай мы другое средство попробуем.

– Какое средство?

– А помнишь, у нас Волк есть знакомый? Серый Волк?

– Помню. И что?

– Понимаешь, он Волк хороший. А когда он к Лиху подойдёт, то плохим станет. Ведь Лихо всё портит. А если Волк плохим станет, никому несдобровать. Правильно?

– Правильно-то правильно. Да где искать твоего Волка?

– Его не надо искать. Он сейчас сам прибежит.

Митя вытащил из кармана клок шерсти, который дал ему Серый Волк, и подбросил его кверху. И Волк оказался у крыльца.

– Здравствуй, мальчик. Ты меня звал?

– Звал, Серый Волк.

– Зачем я тебе понадобился?

– Вон видите, – сказал Митя, – на том берегу стоит мужчина в платье?

– Нет, – отвечал Волк. – Я там вижу какую-то женщину в брюках.

– Я про неё и говорю. Её надо покусать.

– Не могу, – заупрямился Волк. – Пожилая женщина. Даже ничья не бабушка. Неудобно. Может, что-нибудь другое сделать?

– А тебя не спрашивают, кого кусать, кого не кусать! Делай, что велено! – вмешалась Баба Яга.

Волк заколебался.

– Всё равно не могу.

– Ну ладно, не можете, не надо, – сказал Митя. – Попугайте тогда.

– Попугать могу, – согласился Волк и побежал.

Он переплыл речку и всё ближе начал подбираться к Лиху. А Лихо уставилось на него единственным маленьким глазом.

Только на этот раз колдовство Лиха обернулось против него самого. Чем ближе подбегал Волк, тем злее становился. Шерсть на загривке у него поднялась, глаза засверкали. Он зарычал и даже завыл.

Волк подбежал к Лиху и что было сил вцепился ему в ногу.

– Караул! – закричало Лихо. – Грызут!

И оно пустилось бежать. Кощей сразу понял, что пришла пора самому вмешаться в бой.

– Вперёд! – закричал он и ринулся на богатырей.

Стрельцы из его войска поскакали за ним, а мужики из окрестных деревень все, как один, поскакали в обратную сторону.

Но не успел кощеевский конь сделать и трёх шагов, как Одноглазое Лихо, спасаясь от Волка, прыгнуло в седло позади Кощея.

– Сгинь! – закричал Кощей, выхватывая огромный меч.

Он замахнулся на Лихо, чтобы разделаться с ним. Но рукоять у меча отломилась, и лезвие отлетело в сторону.

Безоружный Кощей развернул коня, чтобы ускакать от врагов. Но сейчас и конь подвёл. Он захромал и грянулся оземь. Вот что значило Лихо Одноглазое!

Тут на Кощея налетели богатырские конники. Они развеяли его свиту по чистому полю, а самого Кощея связали железными цепями. И ничего не смог сделать Кощей. Потому что исчезла его сила вместе с войском.

– Ваша взяла! – сказал он. – Значит, наше время ещё не пришло!

Больше он ничего не говорил.

Глава 20. Послесказка

На этот раз в боярской думе было тихо. Бородатые бояре спали и не видели, как в зал вошёл царь Макар вместе с Василисой Премудрой. Сзади плёлся Гаврила.

– Эй, вы! Вставайте! – приказал Макар. – Чего заснули?

– Нет, не своим сном они спят, – проговорила Василиса Премудрая. – Это всё Кота Баюна работа!

– Его самого, – подтвердил Гаврила. – Мне люди сказали.

– А ты помалкивай, пустая голова. Я тебя не простил ещё!

– Молчу, молчу, царь-батюшка.

– И молчать нечего. А сбегай да принеси сюда петухов десяток. Мы сейчас им побудку устроим!

– Подождите, – сказала Василиса. – Я их мигом разбужу.

Она достала склянку с живой водой и побрызгала на бояр. Бояре зашевелились и стали открывать глаза.

– Эге-ге-ге! – вдруг сказал проснувшийся Афонин. – Да никак, царь пришёл!

– Верно! – подхватил Демидов. – И борода, и корона – всё на месте.

– А нам здесь такой сон снился! Такой сон! – закричал боярин Чубаров.

– Какой сон? – спросил Макар.

– А такой. Что к нам Кощея прислали. Что он Змея Горыныча пригласил.

– Да и Лихо Одноглазое!

– И Кота Баюна.

– Вы тут побольше спите, в думе! – сказала Василиса. – Вам и не такое приснится!

– Мы больше не будем! – закричали бояре.

– Хватит! Выспались!

– Вот что, бояре, – сказал Макар. – Я пришёл вам новость сообщить. Устал я царством править. Хочу в деревню уехать!

– А мы? Мы тоже с тобой! – закричал Чубаров.

– А вы здесь останетесь. Будете Василисе помогать. Я её вместо себя оставить решил.

– Бабу-то? – ахнул Яковлев.

Но Морозов дал ему такого тумака, что тот сразу замолчал.

– Как, поцарствуешь, Василиса? – спросил Макар.

– Я бы осталась, – сказала Василиса. – Но как с урожаем быть? Я в этих делах не очень.

Царь подошёл к окну.

– А ведь верно! Осень на носу. Только ты и с урожаем справишься. Да и я задержусь, помогу тебе. Дела передам. За боярами присмотрю. Пусть привыкнут к тебе. Идёт?

– Что ж! Можно попробовать.

Тут в зал ввалилась радостная Несмеяна. За ней – улыбающаяся Фёкла.

– Всё, – весело сказала царевна. – Наплакали.

– Что наплакали? – удивился Макар.

– Пруд наплакали.

– Какой ещё пруд?

– Ну тот. За коровником.

– А кто вас просил?

– Как – кто просил? Ты же сам говорил: как наплачем мы целый пруд, карету дашь!

– Говорил? – спросил Макар у прислужницы.

– Конечно, говорил. Своими ушами слышала.

– Мне сейчас не до вас, – сказал Макар. – У меня урожай на носу.

– А карета?

– Что – карета?

– Дашь?

– Не дам. Сейчас лошади нужны.

– Да дай ты им карету! – закричал боярин Афонин. – Пусть отвяжутся!

– Ну вот что! – сурово сказал Макар. – Или вы сейчас же уйдёте, или я вас обеих отправлю в деревню снопы вязать.

– А-а-а-а! – заревела Несмеяна.

– А-а-а-а! – подхватила Фёкла.

Но кричали они уже не так уверенно. Потом и вовсе ушли.

Боярская дума приступила к работе.

А в это время далеко-далеко, по ту сторону Молочной реки, две старушки провожали на станцию рыжего мальчика. Одна из них была Баба Яга, а другая просто бабушка – Глафира Андреевна.

Деревья в лесу начинали желтеть. Мите пора было ехать учиться, и они шли пешком до электрички.

– Ну как? Ты хорошо отдохнул? – спрашивала Глафира Андреевна.

– Хорошо, – отвечал Митя.

– А по хозяйству Егоровне помогал? Или бабушке всё самой приходилось делать?