И она тяжело вздохнула. Вдруг на нее навалилась усталость; отвернувшись, она вытащила заколки из волос, потом потрясла головой, чтобы дать им свободу. У него пересохло во рту, когда он увидел, как каштановый водопад струится по ее спине. При свете лампы и луны, заглядывавшей в раскрытое окно, волосы ожили, заискрились, переливаясь. За десять лет службы в армии он научился владеть любой ситуацией, но сейчас стоял как столб, глядя на волнующую женскую красоту, чувствуя, как предательски забилось сердце; кажется, ничего подобного он еще не испытывал в жизни. Целая буря эмоций поднялась и завладела им. Хотелось прижать ее к себе, ласкать и гладить эту каштановую гриву, почувствовать под пальцами ее шелковистость. Потом возникло желание близости, оно было таким сильным, что он испугался, что не сможет себя сдерживать и нарушит только что данное обещание. Кажется, он поспешил, когда сказал, что не тронет ее. И когда страсть разгорелась и была уже в опасной степени, Дельфина, повернув голову, взглянула на него через плечо огромными глазами, в которых была растерянность. Ее чувства тоже были в полном смятении. Она не могла отрицать, что ее влечет к нему и он сейчас необыкновенно красив в своем мундире, красный цвет которого оттенял синие глаза и загорелое лицо в обрамлении черных волос. Воспоминания о той ночи снова завладели ею, и она ждала, когда он приблизится и обнимет ее.

Но Стивен, испугавшись, что она заметит его крайнее возбуждение, скрывать которое было невозможно, резко развернулся на каблуках и направился к двери. Он не нарушит данное ей слово.

— Я вас оставлю, пока вы готовите себе постель. Мне надо поговорить с Оакли. Ложитесь, я не потревожу вас.

Она нахмурилась:

— Где вы собираетесь спать?

Он огляделся и остановил взгляд на большом кожаном кресле, стоявшем около камина:

— В этом кресле.

— Послушайте, я привыкла к неудобствам. Мне столько раз приходилось спать, вернее, пытаться уснуть на детской неудобной мебели в приюте. Я могу расположиться в этом кресле.

Он неохотно улыбнулся:

— Я просто счастлив узнать, что у меня самая неприхотливая жена. Но решения принимаю я. Для солдата это кресло — вполне роскошная постель, по сравнению с теми условиями, в которых иногда приходится ночевать. Я скоро вернусь, — пообещал он и ушел, оставив ее в полной растерянности.

Дельфина никогда прежде не видела моря. Когда карета поднялась на холм, сверху открылся такой вид, что у нее перехватило дыхание от восторга. Они выехали из гостиницы ярким солнечным утром, двигаясь теперь с гораздо меньшей скоростью, чем накануне. Стивен хотел дать ей возможность полюбоваться окрестностями, пока они ехали через Девон в Корнуолл, особенно на последнем этапе путешествия, когда к чудесным видам сельской местности прибавилось море.

Она подъехали ближе к бесконечной, простиравшейся к горизонту водной глади. Выглянув из окошка кареты, Дельфина спросила, не могут ли они ненадолго здесь задержаться. Стивен был счастлив предоставить ей возможность полюбоваться морем вблизи. Когда он велел вознице остановиться, Дельфина поспешно выскочила из кареты, не дожидаясь помощи, и почти бегом направилась на край нависавшего над берегом мыса. Стивен спешился, подошел к ней и встал рядом.

Дельфина не могла сдержать восторженного восклицания, глаза ее сияли, щеки горели, она чувствовала себя так, словно вдруг попала в сказочную страну.

— О, как красиво! — Она подарила Стивену благодарный восхищенный взгляд. — Какой потрясающий вид! — Глаза ее округлились, как у ребенка, она смеялась от восторга, глядя перед собой на водный сверкающий простор. Потом повернулась к нему: — Не примите меня за сумасшедшую, просто я никогда не видела моря. — И снова стала смотреть вдаль. — О, Стивен, — впервые она назвала его по имени, — никогда не видела ничего прекраснее!

Море затронуло глубины ее души. В этот солнечный день в разгар лета воздух был горяч и напоен запахами лета. Она радовалась, не чувствуя ни палящих солнечных лучей, ни слепящего блеска воды. За полоской белого песка, камнями, поросшими зеленовато-серым мхом, росли высокие деревья, легкий ветерок шелестел листвой. А море переливалось всеми оттенками зеленого, голубого, отливало серебром, оно было почти спокойно, мягкие волны, набегая, с шипением разбивались о берег. Пронзительно кричали и кружились над водой чайки в поисках добычи.

Она взглянула на мужа. Он переоделся и сегодня был в темно-синем сюртуке с высоким воротником, обшитым золотой тесьмой, и широким белоснежным галстуком. Он был так безупречен и так красив, что она боялась смотреть на него, чтобы не выдать взглядом своего восхищения. Стивен стал ее мужем в браке, к которому она не стремилась, но надо постараться быть с ним любезнее, чтобы сделать жизнь терпимой для них обоих.

Он вдруг взял ее за руку, и так они стояли, охваченные странным непривычным чувством — возникшей между ними близостью и пониманием, радуясь солнцу, морю, вдыхая запах травы, деревьев. Ее переполняли чувства, тянуло к этому человеку так сильно, что становилось страшно. Напускать холодность и продолжать злиться на него стало невозможно. А Стивен не меньше ее был поражен их неожиданным сближением, безмолвным пониманием друг друга. Она смотрела вдаль, а он искоса бросал взгляды на ее профиль, на волосы, закрученные по моде кольцами над ушами, на длинные ресницы, на соблазнительный рот. Легкое открытое платье светло-зеленого пастельного оттенка очень шло ей. Мягкая тонкая ткань не скрывала волнующих очертаний, он уже знал, как совершенны ее формы под платьем, и ему хотелось вновь любоваться и восхищаться ее телом.

— Ваш дом… Он стоит близко от моря? — спросила она.

— Да, на самом берегу. Это вам подходит?

— О да. Как далеко теперь я от Лондона и от моего приюта. Как бы мне хотелось привезти сюда детей и показать им море. Они не видели ничего, кроме грязной улицы, на которой выросли.

— Ваша забота о них очень благородна. Надеюсь, они ценили такую доброту.

Она улыбнулась:

— Но ваше пожертвование принесет им куда больше пользы, вы можете не беспокоиться, все деньги, до последнего пенни, будут потрачены на благое дело. Мы единственная их надежда, и, если не поможем этим несчастным устроиться в жизни, мальчики окажутся в городских бандах, а девочек ждет еще более страшная участь. Такие заведения, как то, где меня встретил мистер Оакли, так и ждут новой жертвы. Хотя зачем я вам все это рассказываю, вы далеки от этих приютов и того, что там происходит.

— Вы сказали, что были в борделе, чтобы отыскать там ребенка. Нашли?

Она кивнула:

— Это девочка по имени Мэйзи. Ее мать работает в борделе.

— Вероятно, и дочь кончит тем же.

Она вдруг развернулась и посмотрела на него с возмущением:

— Нет, не кончит. Я сделаю все, чтобы она не попала туда. Мэйзи — очень красивая девочка. К несчастью, она уже привлекла внимание одного ужасного человека, который намерен пустить ее по стопам матери, он все время охотится на таких девочек и поставляет их в бордели. Он известен как самый безжалостный садист, подавляет волю жертв, заставляет их работать на себя. Но в том коррумпированном мире, где он обитает, этот подонок имеет влияние и обладает связями.