– Лучше бы тебе не сидеть тут. Не хочу, чтобы и ты заболел.

Демьян смеется, но отодвигается от меня. По крайней мере, его рука больше не покоится на моем плече.

– И кто о ком заботится, – произносит мужчина. – Я в душ, а ты отправляйся на кухню.

Я слышу, как Демьян поднимается с кровати, не дожидаясь от меня ответа. Стягивает футболку, в которой сегодня уехал в бар к друзьям. На прикроватную тумбу опускается телефон. От глухого звука сердце замирает и будто проваливается в пятки.

Телефон! Почта!

Я стараюсь дышать, а не глотать рвано воздух и выжидаю, когда Савицкий отправится в ванную комнату. Обычно душ он принимает десять минут. Поэтому у меня есть совсем чуть-чуть времени, чтобы соскользнуть с кровати, убедиться, что он моется, судя по звуку льющейся воды, и подскочить к тумбе. Я хватаю дрожащими руками смартфон и пялюсь в черный глянцевый экран.

Комната освещена ночниками, но света достаточно для того, чтобы я смогла рассмотреть собственное напуганное лицо и застыть с выпученными глазами.

«Что я творю?!»

В голове мысли роятся как взбешенный пчелиный улей, но желание узнать правду побеждает доводы совести и ломает моральные принципы. Разблокировать телефон не составляет труда – я много раз видела, как Демьян вводил пин-код при мне, явно не подозревая о том, что я однажды влезу в его жизнь. Черт подери, сам виноват!

Вот так и рушатся браки и отношения.

«Не нужно было врать» – ворчит во мне стерва. И я с ней соглашаюсь. Я ведь ему доверяла. Черт!

Дрожащими пальцами открываю меню, нахожу приложение с электронками и вспоминаю, как часто Демьян просматривал почту или отвечал на чьи-то письма при мне, нисколько не скрываясь. Неужели не опасался того, что я могу что-то заметить? И есть ли тот самый почтовый ящик там?

Да, есть.

Я смотрю на знакомую до боли электронную почту и смаргиваю слезы, которые застилают глаза. Вот он, мой незнакомец. Вот они чертовы письма, мои письма. Моя частичка тут, в руках Демьяна. Но зачем? Почему?

Сердце больше не стучит… Оно рвется из груди прочь.

Я заглатываю слезы, сопли, слюни… Все, что наполняет в этот момент горло и не дает дышать. Сворачиваю приложение, подтираю следы своего присутствия в телефоне Савицкого, и убирая смартфон обратно на прикроватную тумбу…

– Ты поела? – голос Демьяна застает меня на кухне, когда я опускаю пустую кружку в раковину.

– Да, спасибо, – мой же голос хрипит, и я впервые благодарю свое разбитое от болезни состояние, на которое могу списать помятый внешний вид и красные глаза.

Демьян подходит ко мне и прижимается подбородком к плечу. Даже через забитый нос я чувствую запах шампуня, а с его волос падают капли воды.

– Ты как?

Сердце замирает… Как? Черт, Савицкий, я не в порядке! Я хочу развернуться и влепить тебе пощечину, расшибить о твою голову кружку и выбросить с балкона обездвиженное тело. Я много чего хочу сделать, чтобы освободить свою злость, но громко шмыгаю и хрипло отвечаю, старясь сохранить нейтралитет. Не время, Лана, пока не время....

– Температура была днём. А так пока без изменений.

– Я там другой спрей купил. Может, поможет… От насморка.

Я киваю и осторожно отхожу от Демьяна, делая вид, что заинтересована его заботой. Ох, нацепить бы на его голову этот фирменный пакет из ближайшей аптеки и подержать чуток… Да что за кровожадные мысли меня посещают?!

– Спасибо, я попробую. – Вынимаю упаковку препарата от насморка и отправляюсь в ванную комнату.

Я покидаю кухню, замечая, как Демьян ловко достает кружку и наливает себе чай. Он вообще чувствует себя здесь как хозяин. Неужели два месяца кроличьих утех и какого-то подобия отношений вне стен квартиры дает ему право вести себя так? Я глотаю рык и стараюсь уйти как можно быстрее, чтобы удержать себя от желания развернуться, вернуться и исполнить свои безумные фантазии. Пусть пока дышит…

В ванной я запираюсь и лишь после того, как щелкает замок, могу поднять глаза и уставиться на собственное отражение. Я белая как полотно, а глаза раскрашены алым болезненным цветом.

– Черт! – даю волю чувствам и смачно сморкаюсь, после пробую новый спрей, и спустя некоторое время выбираюсь обратно в коридор. На кухне свет выключен, а вот в гостиной горит. Я на негнущихся ногах приближаюсь к комнате и заглядываю. Демьян как раз скидывает диванные подушки и расстилает простынь.

– Что ты делаешь?

– Готовлю спальное место, – не оборачиваясь, произносит мужчина. – Ты же все равно выгонишь меня из кровати.

Я глотаю комок, так внезапно появившийся в горле, и соглашаюсь с тем, что Демьян правильно расценил мое настроение.

– Не хочу, чтобы ты заразился, – хрипло отвечаю, рассматривая широкую спину мужчины. В этот миг сердце отплясывает джигу в груди, а глаза вновь щиплет.

– Знаю, Лана-Банана, – усмехаясь, произносит он и оборачивается. Добродушная улыбка и искрящийся взгляд на долю секунды стирает мою память.

Ох, и зачем я все это узнала? Жила бы и дальше в слепом неведении…

Кажется, моя вторая половинка, которая готова преклонить голову перед его высочеством Савицким нашептывает мне в уши неправильные вещи.

– Спокойной ночи, – произношу, делая шаг назад. Нужно уходить, нет, бежать. Иначе я расколюсь. Признаюсь что знаю, разрыдаюсь, закачу истерику. А я ведь не такая. Я выше этого…

– Сладких снов, Лана, – тихо произносит Демьян, подмигивая мне.

Ох, не нужно так делать. Мне же еще больнее. В груди щемит.

Я срочно прикрываю дверь и мчусь в спальню, забираюсь под одеяло и позволяю слезам обжечь щеки. Утром спишу на болезнь. Он поверит. Я могу расклеиться из-за простуды, но не имею права показывать чувства, пока не узнаю всей правды. Потому что Демьяну я больше не могу доверять. Он солжет. Он обернет все в свою пользу, а я вновь потерплю поражение. Если и сражаться с ним, то мне нужны козыри в рукавах.

Утром в субботу Демьян уезжает к себе. Сам на своих двух, а не частями в черных пакетах. Потому что мне удается усмирить своих демонов и не избавиться от наглого и лживого любовника, которому так и хочется свернуть шею. Похрапывая в соседней комнате, он умудрился повысить градус моей злости до критического – еще чуть-чуть и я бы вскипела. Но встретив утром мое помятое бессонной ночью тело, он понял – лучше меня не трогать. И пусть о причинах он не подозревает и истолковал все иначе, списав на болезнь, я рада, что могу вздохнуть, когда за ним закрывается дверь.

Отправляясь на кухню, чтобы заварить себе свежий чай с лимоном и запить им горсть таблеток, я прокручиваю в голове план. Да, он есть и чертовски хорош. Лишь бы никто из его участников меня не подвел.