— Лев Германович, здравствуйте, — лепечет он и пожимает руку Льва Германовича, затем, взяв мою ладонь, поцеловал её. — Миледи, Александр, управляющий отелем, — наконец, отпускает мою руку. — Ваши номера уже готовы.

Пригласив нас к ресепшену, Александр берёт у администратора две ключ-карты и вызывается нас сопроводить до наших номеров. Поднявшись на лифте на шестой этаж, идём чуть ли не в самый конец коридора, где и находятся наши временные апартаменты. Мой номер оказывается напротив номера шефа. Специально выбирала такие, чтобы иметь возможность всегда быть под рукой.

— Благодарю, Александр, — произносит Лев Германович таким тоном, словно управлявший уже в чём-то провинился. — Можете идти.

Откланявшись, мужчина уходит.

— Вам что-нибудь надо? — интересуюсь у шефа, искренне надеясь, что он ответит отрицательно.

— Нет, Анна. Спускайтесь завтра в девять к завтраку. Там и обсудим дальнейший план действий, — освобождает меня босс.

Взяв мою руку, Лев Германович склонился к ней и поцеловал, как ранее сделал это Александр. Моё тело тотчас пронзает тысяча игл. Живот скручивает жарким узелком. Щёки заливаются румянцем. К мыслям начинает подступать туман.

Выпрямившись, босс не спешит отпускать мою руку, продолжая наслаждаться видом того, как моя маленькая, почти детская ручка тонет в его огромной лапе. Сама же я тоже не могу отвести взгляда, чувствуя, как сердце начинает биться всё сильнее и сильнее.

Сейчас шеф совершенно другой. Мягкий, нежный и взволнованный.

— Может, покажете мне завтра ваши любимые места в этом городе? — бархатным голосом спрашивает Лев Германович, разрушая сказочность момента.

Придя в себя, аккуратно высвобождаю свою ладонь.

— Обсудим это завтра. Я очень устала. Хочу спать, — быстро открыв дверь, прошмыгиваю внутрь, не давая возможности Льву Германовичу что-либо ответить.

Прижавшись спиной к двери, пытаюсь выровнять дыхание и унять тревожное состояние. Сердце колотится как бешеное, заглушая всё вокруг, пропуская лишь звуки моих всхлипов и слёзы…

Мне так больно и обидно сейчас. Я всегда была влюбчивым человеком и могла запросто влюбиться. Но обычно всё проходило на второй или третий день. В этот раз ничего не проходило, а только усиливалось. Этот мужчина вызывал во мне бурю эмоций и желаний. Проработав месяц с ним в одном кабинете, я замечала, как то и дело поглядываю на него. Любуюсь им. Очерчиваю взглядом силуэт. Иногда ловлю ответные взгляды на себе. Я так надеялась, что не влюбилась. Но, увы… влюбилась по-настоящему, а этот человек видит во мне свою погибшую девушку. Но я не она. Я — это я!

А еще и этот проклятый город…

Умею я находить неприятности на свою милую филейную часть.

Анна

Стирая слёзы, чувствую спиной, как в дверь стучат, а затем и звучит стук. Один. Второй. Третий.

— Анна, это Лев Германович, — доносится до меня любимый голос.

— Я раздета уже, — бесстыдно лгу.

— Вы обиделись? — его голос звучит так нежно и трепетно, что моя рука так и рвётся открыть ему дверь. — Я вас напугал? Извините.

— Нет, всё хорошо, — кричу, пытаясь скрыть слёзы в своём голосе.

— Мы можем тогда поговорить, обещаю не трогать вас, — просит мужчина.

Лев Германович, мне бы хотелось обратного… И я сдаюсь, потому что не могу иначе…

Медленно открыв дверь, впускаю шефа в свой номер, пряча следы от слёз. Пройдя к креслу, по-хозяйски садится в него и внимательно смотрит на меня. Я же сажусь на диван, подальше от мужчины.

— Вы хотели поговорить, — напоминаю деловым тоном, будто бы секунду назад я не ревела от чувств к нему.

— Да, — кивает, а после интересуется заботливым голосом. — Скажите, что происходит?

Непонимающе смотрю на него, думая, что так мне удастся его убедить, что всё в порядке. Но он не верит…

Неужто мысли читает?

— Вы обеспокоены, печальны, и вас трясёт. Это из-за города? Связано с вашим переездом? Расскажите мне, — просит Лев Германович, начав давить.

И всё! Я больше не могу сдерживаться. Глаза наполняются слезами, и я начинаю плакать.

Я не могу рассказать ему. Что он обо мне подумает? Мнение этого мужчины для меня было слишком важным в этот момент. Важнее, чем подозрения.

Закрыв глаза, сжимаюсь, как делаю каждый раз, но обычно в эти моменты я одна и могу выплеснуть всю боль. Сейчас же со мной рядом Лев Германович. Я думала, он уйдёт, оставит меня, но нет. Вначале я почувствовала, как меня обнимают крепкие мужские руки, которые с каждой секундой прижимали к себе всё ближе и ближе. Одна рука шефа не давала мне отстраниться, а вторая гладила по голове.

— Не плачьте! Всё хорошо, — шепчет мужчина мне на ухо, продолжая гладить.

Я не люблю этот город. Я не помню его. Только больницу в нём. Именно с этой больницы и началась моя жизнь. Точнее, та часть, которую я помню. Я очнулась после месячной комы в незнакомом мне месте. Меня окружали незнакомые люди, как позже оказалось — мои родители и врачи.

Спустя какое-то время я перестаю плакать, но Лев Германович так и продолжает меня держать в своих объятиях. Вдохнув аромат, который исходит от шефа, слушаю его размеренное дыхание, сердцебиение.

Не знаю, в какой момент, но я засыпаю. Прямо в объятиях своего босса.

Анна

Проснувшись утром, обнаруживаю себя лежащей на кровати, заботливо укрытой одеялом.

Шеф меня перенёс? Или я сама? Где вообще шеф?

Пройдясь по своим апартаментам, понимаю, что в номере я одна. И лишь взглянув на часы, впадаю в ужас. Без десяти девять. Лев Германович ждёт меня на завтраке, поэтому его здесь и нет.

Быстро умывшись, чищу зубы, наспех причёсываюсь, приглаживаю помятую одежду и бегом спускаюсь вниз. Благо, одежда на мне, и не пришлось возиться ещё и с ней. Мятая, конечно, но это единственный наряд, что у меня есть.

На завтрак спускаюсь ровно в срок, удивившись, что вообще успела.

— Доброе утро. Извините за вчерашнее… — сразу же начинаю с главного.

— Доброе утро. Ничего. Садитесь. Я уже заказал вам завтрак, — произносит шеф и указывает на стол, где лежат блины, оладьи, фрукты, тосты и сок.

— Спасибо, — смущённо отвечаю и принимаюсь за блины.

Блинчики с творогом! Пища богов! Мой личный рай! Моя слабость!

Откусываю блинчик, прикрыв глаза от удовольствия. Насладившись первым куском, открываю глаза, заметив весело глядящего на меня шефа. Смотрит в мою сторону с неким обожанием и удивлением. Откладываю блинчик в сторону, аккуратно вытерев рот салфеткой.