– Ну ладно, убедил. Рита, что скажешь?

– Я ниче в этом не понимаю, поэтому за любой кипеш кроме голодовки.

– Кхм...

– Саня, если есть идеи, то предлагай.

– Есть, – вдруг заявил он. – Я предлагаю дойти до Янтаря. Так будет безопаснее. Артефакт продам я, а не сдашь за зарплату ты.

– Ты думаешь, на Янтаре не знают, что им должны принести именно этот артефакт?

– Я им что-нибудь могу наврать.

– Не дури. Ты не умеешь врать. Это уже моя суперспособность.

Аргументов больше не нашлось. Похоже, что план Лехи был самым логичным и разумным, хоть и не лишенным риска. Впрочем, здесь каждый день один сплошной риск. Унылый обернулся на Ритоньку, которая уже во всю лазила в новой игрушке.

– Во сколько встаем?

– Да давай в пять. Чтобы в шесть уже дать по тапкам. Не ссы, Лермонтову я сказал, что зайду за ним, но, разумеется, ни за кем я заходить не буду. Пойдемте покурим что ли?

Предложение было встречено с охоткой. Вскоре все трое вышли на крыльцо. Уже смеркалось, на небе зажглись звезды. Троицу обдал прохладный сырой воздух, лучи налобных фонарей патруля разрезали светом плотную пелену летней черной ночи. Поодаль слышалось бормотание усталых вояк, вышедших так же на непринужденный перекур. А за пределами базы выли слепые собаки, взорвалась глухим хлопком аномалия.

– Дядь Леш, а чего сразу Несмеяна? – насупилась Рита, разглядывая свой профиль в КПК. Тот в ответ лишь хмыкнул, пригладив бородку. Поежившись, девчонка прижалась поближе к папане, и тот заботливо обнял ее за плечи. Она повзрослела, сравнялась с ним в росте, но за те два года, что они не виделись, набралась женских форм и теперь могла похвастаться хорошей женской фигурой. В отличие от отца она была не поджарой, имела при себе резервный запас жирочка. Но не стоит обманываться: под ним скрывалась гора мышц. Как и под милой улыбкой нелюдимый характер. Впрочем, было бы странно, воспитай Унылый кого-то другого.

Ранним утром Саня и Рита плотно позавтракали остатками макарон. Если малая еще не привыкла к обстановке, то ее папка остро ощутил грустный момент расставания с местом, которое осознал как свой дом. Нет, у него был дом на Кавказе, конечно же... но то дом из другого мира, нормального. А это – дом в мире сталкеров. Уходить из него было необходимо, да вот по правде говоря не хотелось. Он так старательно его обустраивал! Он помнил, как он был загажен до потолка мутантами, крысами, грязью. Помнил, как ползал на карачках с больной спиной, чтобы начистить полы и стены. Как подбирал стекла по всей Зоне, чтобы найти подходящий по размеру кусок, обрезать и засунуть в облупленные рамы. Потом скотч, чтобы склеить мозаику из осколков. Как сидел под светом керосинового фонаря, орудуя иголкой по камуфляжным тряпочкам, ставшими занавесками. Выискивал посуду, копил туристические коврики, раздобыл большой тазик для стирки. Эх, это все мелочи, но именно из них, именно из такого рутинного кропотливого труда и выстроилось самое безопасное место в Зоне, где непременно накормят, согреют и укроют от внешних угроз. Где можно спать, не дергаясь от каждого шороха. Когда Унылый закончил перебирать рюкзак, он в последний раз прошел беглым взглядом по полкам с фотографиями, по плакатам, кустарной мебели, теплым спальным мешкам на диване, где так любил батониться Леха. Все, пора уходить.

Только семейство спустилось с крыльца, как на Унылого вылетел, как черт из табакерки, генерал Таченко. От неожиданного столкновения одиночка чуть не вломил ему промеж глаз, да вовремя спохватился.

– Ой-вей, Саша! – ничуть не меньше опешил долговец. Хлопнув мужика по плечам, он поинтересовался. – Куда так рано?

– Привет. Выпроводить одну пигалицу на Кордон, – угрюмо пробубнил он в ответ.

– А-а-а, понятно. Это дело правильное. А так расскажешь, может, что интересного?

Унылый напрягся. Таченко что, уже все пронюхал что ли? Весь их хитрый план? У него в доме прослушка?!

– Да ничего, – осторожно сделал шаг в сторону сталкер.

– Тебя все устраивает? Нет никаких проблем? Может, замечания какие?

– Все нормально. Почему ты спрашиваешь?

Таченко по-доброму улыбнулся, однако взгляд веял холодком. Он поправил воротник зеленой куртки своему собеседнику, как строгий батя. Только генерал мог позволить себе такой жест в адрес угрюмого сталкера и остаться невредимым.

– Я должен знать обо всем, что творится у меня под носом. Понимаешь? А для начала, чтобы стать ближе к этой цели, надо по крайней мере задавать вопросы.

– Удивительное откровение. Мы пойдем с твоего позволения.

– Конечно, конечно. Счастливого пути!

Только у шлагбаума Унылый почувствовал, что у него трясутся коленки. «Он понял, что мы что-то мутим. Твою мать. Он все понял. Я же совершенно не умею врать!» Рука дернулась к карману с КПК, чтобы отписаться Лехе. Нет. Рано. Это глупый жест. Лучше уйти, как ни в чем не бывало, к Кордону. Просто топать вперед, пока их не подберет «буханка».

После дождливого дня погода рассеялась. Сегодняшнее утро сияло каплями росы, бликуя и радуя теплыми летними красками, поплывшими по небу, как акварель. Растрескавшуюся асфальтированную дорогу перебежала псевдоплоть. Если Унылый не обратил на нее внимания, то Рита на всякий случай перехватила «калахан», готовая к обороне.