— Добрый вечер, — поздоровалась я.

— А вас не так просто вывести из равновесия, — откинулся Богданов на спинку, сложив руки замком под подбородком.

— И чем вы меня хотели вывести из равновесия? — улыбнулась, приняв похожую позу, только руки разместила на подлокотниках. — Красной комнатой? Кстати, а как меня узнали на входе?

Как хорошо, что Сергей Владленович не знает мое слабое место. Пригласи он сюда еще одного человека, все бы полетело к чертям.

— Лилия… Можно вас только по имени называть? Я всего-то отдал распоряжение провести ко мне самую красивую женщину, которая войдет в ресторан.

А вот уже стратегия.

— Называйте по имени, — кивнула, проигнорировав остальное.

Сейчас он скажет… Бинго!

— Тогда можете тоже ко мне обращаться по имени.

А скорее всего, Богданов прошел не один курс у бизнес-тренеров. Но это даже интересно. А если я пойду ва-банк?

Взяв со столика бокал вина, я сказала:

— Мы можем даже перейти на «ты» и еще немного погладить друг друга…

— Погладить? — перебил меня Сергей Владленович.

— Это метафора.

— Жаль.

— Вам нужен компромат?

Богданов напрягся — не ожидал. Может, сразу облегчить ему задачу? Нет, пусть говорит первым.

— Лилия, а что вы знаете о компромате?

— А что вы знаете обо мне? — спросила в ответ.

Колебание — знает много. Почесывание подбородка — взвешивает. Это тяжело, для меня тяжело. Поэтому я стараюсь не смотреть на людей без лишней необходимости. Видеть много — не есть хорошо. Иногда это невозможно переварить, и потом эти жесты преследуют долго.

Научил меня этому Роберт. В целом, именно благодаря ему я стала той, кем сейчас являюсь. Но он ошибался в одном… Он говорил, убеждал, что прошлое не имеет над нами власти. Имеет. Да еще как имеет!

Богданов подался вперед, сложив руки на столе, и сказал:

— Вы красивая и умная женщина. Я это знаю, потому что вижу. А остальное все нельзя знать наверняка.

Умен. Он даже начинал мне нравиться.

— А предполагаете что? — спросила, продолжив эту игру.

— Что вы что-то знаете или вам от меня что-то нужно.

Люблю умных людей. Богданов заработал несколько бонусных баллов в моих глазах. Пора переходить к сути.

— Мы можем помочь друг другу, — постаралась я сказать без заинтересованности. — Вам, как я поняла, нужен компромат, который собирал отец. Я не знаю, где он. И что бы вы ни предприняли, с каких бы сторон ни зашли, мой ответ не изменится. Я действительно не знаю, но могу попробовать найти.

Настало время для драматической паузы и искренних взглядов. Богданов едва заметно кивнул, даже посмотрев на меня как-то иначе. А когда понял, что это все-таки не монолог, а диалог, кивнул:

— А вы хотите?..

— А я хочу знать, чем занимался отец в последние несколько месяцев.

Сергей Владленович удивился, но взял себя в руки и попытался сыграть непонимание:

— А я откуда могу знать?

— Не поверю, что после его возвращения в город вы не проявили хотя бы интерес.

Богданов теперь рассмеялся. И очень искренне.

— Я не думал, что встречу кого-то умнее Николая Николаевича, но его обскакала его же дочь. По рукам. И даже не потому, что мне нужен этот компромат, а потому, что ты мне нравишься.

Я поднялась — пора уходить. Мы немного поиграли с флиртом, обменялись комплиментами, заключили сделку. Хватит…

— Уже уходишь? — тоже поднялся Богданов.

— Дела, — ответила, пожав плечами. — Можете не провожать.

— И даже телефон не оставишь?

— Телефон у меня дорогой, и это подарок. А номер, думаю, узнаете без проблем, если захотите.

— Я поговорю завтра с человеком, который присматривал за Николаем Николаевичем после его возвращения в город.

— Спасибо.

— Я уже давно за спасибо ничего не делаю.

Какой «тонкий» намек.

— Я займусь поисками компромата, — заверила Богданова и уже направилась к двери, когда в спину мне прилетел неожиданный вопрос:

— А почему ты с мужем развелась? Только не говори, что не сошлись характерами.

Сергей Владленович вроде бы поинтересовался невзначай, но этим вопросом он как будто сказал: «Помни, что я знаю о тебе все».

Нацепив улыбку, я обернулась и ответила:

— Старый он стал, с потенцией проблемы появились.

Богданов снова рассмеялся. Приятно поднять человеку настроение два раза за полчаса.

— А почему сын носит твою фамилию?

Теперь это уже отдает угрозой. Не достанешь меня, Сергей Владленович, даже не пытайся.

— Мои патриотические чувства были сильнее аргументов мужа.

Богданов усмехнулся, покачав головой, а потом кивнул. Скорее своим мыслям. Кажется, теперь я заработала в его глазах несколько дополнительных баллов. Подружиться не подружимся, но сработаемся точно.

Сгусток напряжения лопнул, как только я вышла из кабинета. Тяжело быть сильной бабой среди крутых мужиков. Еще немного… Пересечь зал, выйти из ресторана, доехать до дома. Кажется, на углу видела стоянку такси.

Я забрала пальто из гардероба и подошла к зеркалу. С самомнением у меня полный порядок, но не побоюсь сказать, что выглядела я шикарно. Только вот внутри… Полное дерьмо. Слишком всего много, слишком все сложно, а я держу лицо. Годы тренировок — и эта маска срастается с кожей.

Роберт научил меня быть стервой. С той самой встречи в больнице Нью-Йорка, когда я впервые увидела своего мужа. И хоть тогда я не хотела видеть вообще любые лица, не хотела говорить ни с кем, он смог расположить к себе. Роберт не пытался залезть мне в голову, не жалел меня, а просто разговаривал со мной. Я сама не заметила, как выложила ему все, как описала свои чувства, даже нашла слова для своей боли.

А когда пришло время выписки, я ляпнула то, о чем не пожалела ни на секунду. Я поняла, что не хочу возвращаться к родителям, поэтому попросила Роберта жениться на мне…

Я тряхнула головой и снова посмотрела на свое отражение. Только теперь я там была не одна. Сразу мне показалось, что это игра воображения. Я даже ущипнула себя за руку.

Не помогло. Мы молча продолжали смотреть друг на друга, и я даже видела, как опускаются мои плечи, как на лице появляется растерянность. И снова вокруг как будто не было никого и ничего: все звуки умолкли, все лица стерлись, все краски потеряли цвет.

И сквозь этот вакуум я расслышала вопрос:

— Ты с Богдановым спишь, что ли?