И бессильная воля боролась

С возрастающей бурей желанья,

И в туманных волнах рисовались

Берега позабытой отчизны,

Неземные слова раздавались

И манили назад с укоризной,

И так билося сердце тревожно,

Так ему становилось понятно

Все блаженство, что было возможно

И потеряно так невозвратно,

И к себе беспощадная бездна

Свою жертву, казалось, тянула,

А стезею лазурной и звездной

Уж полнеба луна обогнула;

Звуки пели, дрожали так звонко,

Замирали и пели сначала,

Беглым пламенем синяя жженка

Музыканта лицо освещала…

Начало 1857

* * *

Уж ласточки, кружась, над крышей щебетали,

Красуяся, идет нарядная весна:

Порою входит так в дом скорби и печали

В цветах красавица, надменна и пышна.

Как праздничный мне лик весны теперь несносен!

Как грустен без тебя дерев зеленых вид!

И мыслю я: когда ж на них повеет осень

И, сыпля желтый лист, нас вновь соединит!

Весна 1857

* * *

Деревцо мое миндальное

Все цветами убирается,

В сердце думушка печальная

Поневоле зарождается:

Деревцом цветы обронятся,

И созреет плод непрошеный,

И зеленое наклонится

До земли под горькой ношею!

1857 или 1858

* * *

Мой строгий друг, имей терпенье

И не брани меня так зло;

Не вдруг приходит вдохновенье,

Земное бремя тяжело;

Простора нет орлиным взмахам;

Как Этны темное жерло,

Моя душа покрыта прахом.

Но в глубине уж смутный шум,

И кратер делается тесен.

Для раскалившихся в нем дум,

Для разгорающихся песен.

Пожди еще, и грянет гром,

И заклубится дым кудрявый,

И пламя, вырвавшись снопом,

Польется вниз звенящей лавой.

1857 или 1858

* * *

Двух станов не боец, но только гость случайный,

За правду я бы рад поднять мой добрый меч,

Но спор с обоими досель мой жребий тайный,

И к клятве ни один не мог меня привлечь;

Союза полного не будет между нами —

Не купленный никем, под чье б ни стал я знамя,

Пристрастной ревности друзей не в силах снесть,

Я знамени врага отстаивал бы честь!

1858

* * *

Как селянин, когда грозят

Войны тяжелые удары,

В дремучий лес несет свой клад

От нападенья и пожара,

И там во мрачной тишине

Глубоко в землю зарывает,

И на чешуйчатой сосне

Свой знак с заклятьем зарубает,

Так ты, певец, в лихие дни,

Во дни гоненья рокового,

Под темной речью хорони

Свое пророческое слово.

1858

* * *

Запад гаснет в дали бледно-розовой,

Звезды небо усеяли чистое,

Соловей свищет в роще березовой,

И травою запахло душистою.

Знаю, что к тебе в думушку вкралося,

Знаю сердца немолчные жалобы,

Не хочу я, чтоб ты притворялася

И к улыбке себя принуждала бы!

Твое сердце болит безотрадное,

В нем не светит звезда ни единая —

Плачь свободно, моя ненаглядная,

Пока песня звучит соловьиная,

Соловьиная песня унылая,

Что как жалоба катится слезная,

Плачь, душа моя, плачь, моя милая,

Тебя небо лишь слушает звездное!

1858

* * *

Ты почто, злая кручинушка,

Не вконец извела меня, бедную,

Разорвала лишь душу надвое?

Не сойтися утру с вечером,

Не ужиться двум добрым молодцам;

Из-за меня они ссорятся,

А и оба меня корят, бранят.

Уж как станет меня брат корить:

«Ты почто пошла за боярина?

Напросилась в родню неровную?

Отщепенница, переметчица,

От своей родни отступница!»

«Государь ты мой, милый братец мой,

Я в родню к ним не напрашивалась,

И ты сам меня уговаривал,

Снаряжал меня, выдавал меня!»

Уж как станет меня муж корить:

«Из какого ты роду-племени?

Еще много ли за тобой приданого?

Еще чем меня опоила ты,

Приговорщица, приворотница,

Меня с нашими разлучница?»

«Государь ты мой, господин ты мой,

Я тебя не приворачивала,

И ты взял меня вольной волею,

А приданого за мной немного есть,

И всего-то сердце покорное,

Голова тебе, сударь, поклонная!»

Перекинулся хмель через реченьку,

С одного дуба на другой дуб,

И качается меж обоими,

Над быстрой водой зеленеючи,

Злой кручинушки не знаючи,

Оба дерева обнимаючи.

1858

* * *

Рассевается, расступается

Грусть под думами под могучими,

В душу темную пробивается

Словно солнышко между тучами!

Ой ли, молодец? Не расступится,

Не рассеется ночь осенняя,

Скоро сведаешь, чем искупится

Непоказанный миг веселия!