– Кто вас сюда пустил в такое время?

– Без разницы. Дай войти, разговор есть.

– Во-первых, принять я вас не могу, у меня гости. А во-вторых, пока вы мне не скажете, каким образом проникли на территорию охраняемого общежития, никакого разговора не будет. Вообще.

– Ладно, – сказал я. – Будь по-твоему. Меня провела женщина.

– Какая женщина?

– Ты что, лейтенант, контуженый? – удивился я. – Баба, понял? Замужняя. Благоверный у нее натуральный зверь. Но в настоящее время, к счастью, на «круглосуточном», х-хэ. Так что не пытай, буду молчать как красный партизан. Да и ты ведь мне свою не показываешь, а? – Я заговорщицки подмигнул.

– Прекратите мне «тыкать», Раскольник. И с чего вы взяли, что мой гость – дама?

– Если у меня рожа неандертальца, это не значит, что я тупой. Запах французских духов распознать как-нибудь сумею. Только не говори, что это твой собственный парфюм, – усмехнувшись, добавил я. – Почему-то мне кажется, что лейтенанты полиции таким не пользуются. Или я ошибаюсь, голуба?

Румяное лицо Чичко от гнева покрылось алыми пятнами, он махом выскочил в коридор и сгреб меня за грудки.

– Послушай, ты, урод… – зашипел он гневно.

– Так-то лучше, – сказал я спокойно. – А то «вы» да «вы».

С балкона вышли двое мужиков в футболках и трениках. Посмотрели на нас. Тот, что был погрузнее, отрывисто спросил у Чичко:

– Проблемы, земляк? Что за кадр? Мешает отдыхать?

Я стоял смирно, улыбался насколько мог дружелюбно. Конечно, с такой внешностью, как у меня, выражать дружелюбие весьма затруднительно. Все равно собеседнику кажется, что этот звероподобный мужик с пиратской бородкой замышляет недоброе.

– Да нет, ребята, все в порядке, – сказал Чичко и тут же от меня отцепился.

– Точно?

– Абсолютно точно.

– Ну смотри. Если что, имей в виду – пошумишь, выскочим.

– Ага, спасибо. Но у меня, правда, все под контролем.

Мужики, оборачиваясь, удалились. Чичко попыхтел, потом сунул голову внутрь комнаты, крикнул: «Подожди десять минут, здесь по делу пришли!» – и вытолкал меня на балкон, с которого только что вышли курильщики.

– У тебя десять минут, Раскольник. Что нужно?

– Хочу точно знать, видел ли ты, как росомаха напала на издателя. Мне по барабану твои финты и операции по утоплению Рыкова. Это ваши дела. Хочешь использовать меня и мою зверюгу в своих интригах, флаг тебе в руки. Но. Повторяю, я должен твердо знать, необходимо ли ее уничтожить? Дело-то ведь нешуточное. Если Мурка впрямь виновата, убью сам, клянусь. Только не ври, Чичко, как мужчину прошу.

Он помялся, заговорил:

– В общем, так. Непосредственно момента нападения я не видел. Когда выбежал из-за поворота, она сидела рядом с телом.

– Точно росомаха?

– Я охотник с вот таких лет, Раскольник.

– А Хохорев был еще жив?

– Вряд ли. Ноги у него подергивались, но, по-моему, это была агония. Сначала я, само собой, опешил, но потом какая-то отчаянность проснулась. Там арматура была свалена, ремонт, видимо, идет… Ну я один штырь взял – и на нее. Двинул разок, да она увернулась и мне лапой… А потом убежала.

– Значит, все-таки не она, – облегченно сказал я. – Камень с души.

– А тогда кто, Раскольник?

– Слушай, старлей, ты знаешь, зачем вчера ездил в поселке «химиков» барак ломать?

– Там вроде бродячие животные обосновались. Мне так Рыков объяснил. А в дом никто не входил, нас предупредили, что опасно. Да не слишком-то и хотелось.

– Ну так вот, Чичко, там не простые бродячие животные были. А офигенно, просто офигенно кровожадные. Это я тебе официально заявляю, как специалист.

– Специалист? Какой специалист?

– Внештатный сотрудник МЧС. Отдел по истреблению животных, представляющих опасность для человека.

– Мне сразу показалось, что ты нисколько на сторожа садов и огородов не похож, – улыбнулся Чичко. – А что за животные? Собаки?

– Псы. Целая стая. Я их сначала отстрелял, а потом уже вас вызвал.

Чичко покивал, потом взглянул на часы и сказал:

– Ну все. Десять минут прошли. Прощай, истребитель псов.

– Спокойной ночи.

Он улыбнулся и прищелкнул пальцами.

* * *

Мурка поджидала меня дома, пряталась под порогом. Морда и лапы у нее были вымазаны в крови. На мой взгляд, недостаточно обильно – ведь лужа в парке была просто огромной. Еще один факт ее невиновности. Хотя, при той скорости, с которой орудует росомаха, крови на ней вообще не должно было остаться.

– Ну и как ты объяснишь случившееся? – спросил я.

Мурка, естественно, промолчала. Заметно было, что ей не по себе. Она мелко подрагивала и странно поводила головой – так, будто ей что-то мешало. Что-то, воткнувшееся в шею. Вроде занозы.

– Тебя ранили, девочка? Стой смирно, посмотрю.

Честно говоря, мне жутко не хотелось смотреть, что там ей мешает. Даже самая преданная собака вряд ли вытерпит, когда хозяин начнет прикасаться к больному месту. Росомаха тем более. Приговаривая «тихо, тихо, моя радость», я осторожно раздвигал пальцами густую, очень длинную шерсть, стараясь не дотрагиваться до кожи. Мурка терпела. Несколько раз она принималась урчать – но без угрозы, скорей подбадривая. Прежде чем обнаружить искомое, я заметил пару-тройку мелких царапин неопределимой природы – и, наконец, увидел источник неудобства. Это был зуб. Обломленный зуб высшего упыря.

– Интересно, кто же мне врал, подполковник или старший лейтенант? – пробормотал я, разглядывая белую, как сахар, «занозу». Ответ мне был, в общем-то, известен. Главная проблема – разобраться, правильный ли это ответ.

Сходив в гараж, я взял пассатижи, вернулся к пациентке и сказал:

– Мурочка, сейчас будет немного больно. Ты, пожалуйста, попробуй не кусать меня, ладно? Я постараюсь управиться буквально одним духом. Ты же знаешь, милая, Родя не сделает тебе ничего плохого. Знаешь, правда? Вот и славно. Да пребудет с нами ярость. Приготовься… Терпи!

Когда я рванул зуб, она коротко рявкнула – и только. Потом я унес пассатижи, аккуратно присыпал ранку порошком стрептоцида и показал росомахе на «УАЗ»:

– Прыгай. Поедем в пампасы, как можно дальше.

Она переступила с лапы на лапу и вдруг легла. Уезжать ей явно не хотелось.

– Что, – спросил я, – удивлена? Считаешь, перетрусил и поэтому гоню? Зря так думаешь. На тебя объявлена массированная охота, подружка. Этот мужик, которого ты видела зарезанным, оказался очень важной шишкой. Вернее, для многих влиятельных людей и ночных его гибель вдруг стала очень нужной. Одним так, другим эдак – но всем появление этого покойника оказалось на руку. Так вот, пока они разбираются и грызутся, ты пересидишь в лесу. Соображаешь?