Можно было выбирать и по личным качествам, отбирая самых толковых и продвинутых. Но с ними имелись другие, ничуть не меньшие по своей болезненности проблемы.

Да, конечно, если делать ставку на таких толковых и голодных, то есть хорошо мотивированных умников, будет развитие, напоминающее взрыв. Куда ни плюнь – все растет и развивается, словно волшебные джунгли в Джуманджи. С одной стороны, а с другой – чуть отвернулся, и все, спеклись красавчики. Они ведь умные. Поэтому очень быстро адаптируются к среде обитания и начинают приносить пользу больше себе, чем окружающим. И чем дальше, тем ярче это выражается, вплоть до полного паразитирования. Злобного и бескомпромиссного.

Да, конечно, встречаются и такие, что держатся подольше. А бывают и такие удивительные люди, что на протяжении многих лет остаются верными своим словам. Ну или эти умники оказались настолько хороши, что их проказы Николай Александрович никак не мог обнаружить. Однако таких было мало. Слишком мало. Категорически мало.

Что только Император не пытался придумать, чтобы если не полностью остановить этот деструктивный процесс, то хотя бы значимо его притормозить. Ничего не помогало. И старая шутка – «Если вы не сидите, это не ваша заслуга, а наша недоработка» – была как нельзя актуальной. Да и предложение Суворова вешать интендантов без разбирательств через определенный срок службы тоже не выглядело таким уж гротеском.

Хуже того – сам руководитель оказался подвержен подобным проблемам. Чуть отвлекся – и все – ты уже занимаешься фигней, ленишься и всецело доверяешь заместителям да помощникам, которые давно кормят тебя всякой чушью, развешивая лапшу по твоим ушам. И собраться, вот так расслабившись, порой становится очень непросто. Самообман – страшная вещь, но удивительно приятная…

Самый страшный враг традиционно прячется там, где ты его даже не предполагаешь увидеть. Умело маскируется и создает проблемы… всем… и тебе, и другим.

Был, правда, еще один очень популярный ход, известный как сменяемость власти. Пусть и не верховной, а хотя бы на местах. Чтобы почаще люди двигались, не прирастая к должностям и местному окружению. Но Николай Александрович и его уже испробовал. И ничего. Адаптируются, сволочи. Быстро адаптируются. Раз. Два. Три. И понеслось. Отчеты. Графики. Победные реляции. Модернизации. Оптимизации. Реорганизации. А в итоге под яркой, сверкающей шпаклевкой все прогнивает и разваливается с удивительной скоростью… Еще большей, чем если бы они просто сидели на своих постах и воровали обычным порядком. Там хоть что-то делать требовалось, так как ответственность лежала на них лично, хоть какая-то, а не на очередном сменщике, который всегда красиво сумеет перевести стрелки. И, в итоге, каждый раз будет оказываться, что на любой успех – очередь за медальками, причем с красивым обоснованием, а за любой провал никто по сути и не отвечает. Разве что кто по глупости или неопытности не подставится…

Николай Александрович устало вошел в свой кабинет. И, пройдя к столу, осел в кресло. Взял чашечку кофе, которую ему уже занесли. Небольшую. Свежее капучино. Хотелось бы что-то покрепче, но он пока воздерживался. Все-таки скачки давления ему были совсем ни к чему.

Полистал газеты, в которых не было написано ничего интересного. Обычная чепуха. Пыль, за которой не разглядеть реального положения дел без сложных аналитических агентств.

Несколько стуков в дверь. И, не дожидаясь ответа, вошел сын. Всеволод. Бодр. Свеж. Уверен в себе настолько, насколько это возможно. До тошноты. Кивнул секретарю. Тот спешно удалился и прикрыл за собой дверь. Мгновение. И парень буквально выцвел и осунулся. Медленно, едва волоча ноги, он добрался до кресла и упал туда.

– Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная? – едко пошутил Николай.

– Афанасий нас предал, – никак не отреагировав на шутку, произнес Всеволод, смотря куда-то перед собой.

– Ты уверен в этом?

– Ты в курсе нападения на Гнездо Грифона? Что он тебе рассказал? Он ведь тебе доложил?

– Что Имперская разведка проворонила накопления в пригороде Санкт-Петербурга большого количества диверсантов Альянса. И что ты ему не верил поначалу. Но их удалось вовремя выявить и нейтрализовать в тоннеле метро. И ты, не доверяя лейб-конвою, который смог своевременно выявить врага, приказал распределить захваченных пленников между разными службами. Все так?

– Он не сказал, сколько диверсантов было накоплено?

– Около трех тысяч.

– Тебе это не показалось странным?

– Санкт-Петербург – большой город. Последнюю четверть века он интенсивно строится. Плюс масштабные проекты пригорода. В нем и возле – целые толпы мутных личностей. Три тысячи – это много, но вполне реально.

– Я беседовал с руководством и Имперской контрразведки, и Имперской полиции, и других смежных служб. И они все – ни сном, ни духом. Все эти три тысячи сидели идеально. Так не бывает. Их словно кто-то прикрывал. Да и накопление в городе перед нападением. Понимаешь, если бы они сами крутились – где-то кто-то да прокололся, хоть что-то другие службы знали бы. Не бывает идеальных операций такого масштаба. Их могли бы, конечно, под что-то замаскировать. Под тех же революционеров или религиозных фанатиков, но ушки бы торчали. А тут – чисто. Совсем чисто. И обнаружили их совершенно случайно. Однако у той службы, что их обнаружила, было все готово для их нейтрализации.

– Все готово?

– Откуда они посреди ночи взяли столько углекислого газа? На это время нужно. Ну, хотя бы несколько часов, чтобы с завода какого или кораблей снять. А тут грузовики с баллонами ждали на исходных позициях. Да и интерес Афанасия к приборам ночного видения последние годы был особым. Сырые образцы, которые не прошли испытания, он все равно закупил для своей службы. Помнишь? За месяц до начала войны этот заказ исполнили.

– Странно, – мрачно произнес Николай Александрович.

– Очень странно. А тот домик, откуда по тебе стреляли, знаешь, кому принадлежит? Нет? Я сам сильно удивился. Им владел брат жены одного из внештатных сотрудников лейб-конвоя. Само собой, незадолго до нападения он продал домик какому-то непонятному человеку без истории. Что очень странно. Все-таки важный объект. Кроме того, я всегда думал, что лейб-конвой специально такую недвижимость покупает, чтобы иметь свои плацдармы возле всех ключевых объектов Империи. Мало ли? А отследить извне, кому на самом деле принадлежит этот домик, невозможно. Так вот – бывший собственник продал домик и исчез. Как и внештатный сотрудник и его жена. Они просто исчезли. Все продали и куда-то делись. То ли их убили, то ли они покинули страну. Впрочем, зная Афанасия, я сомневаюсь, что он оставил свидетелей. Скорее всего мы их больше никогда не увидим – прикопали их в каком-то лесочке или еще где. Да и стрельба сама. Тебе, да и мне, все уши прожужжали о том, какой ты везучий. Три снайпера стреляли. И три мимо. И как? Чиркнули. А ты в курсе, из каких винтовок они били? Выучка у нашего лейб-конвоя такая, что они из таких стволов на той дистанции укладывают по пуле в игральную карту. Причем без промахов и оговорок. А тут такая кривизна? Так не бывает. Плюс твое охранение слишком быстро на снайперов отреагировало. Мне докладывал начальник Имперской контрразведки с фотографиями и общей картой местности. Определить за пару секунд, откуда стреляют в тех условиях, – нереально. Он, правда, нахваливал бойцов конвоя. А что ему остается? Доказательств-то нет. Если бы нападающие умели стрелять хотя бы вдвое хуже наших лейб-конвойцев, то ты был бы трупом. Да чего уж вдвое… втрое… Слишком уж хорошо оружие и невелика дистанция. А последующая погоня показала – там были не дилетанты, которые погибли так, что не опознать.