который никак не может обрести четких границ. Он изменчив и навевает леденящий безотчетный ужас.

— Джес! — за плечо бесцеремонно трясут.

Подскакиваю и сажусь на кровати, оказываясь тут же в объятиях. Глаза открыты но перед ними только черные круги, легкие жжет от недостатка кислорода, и никак не получается вдохнуть.

Все просто закончилось в один миг.

Смогла дышать и перед глазами стали выплывать очертания комнаты.

— Джес? — над головой встревоженный голос. — Эй, посмотри сюда.

Он отстранился и, обхватив лицо, повернул к себе. Растрепанный вид, широко распахнутые глаза, убирает от лица мои намокшие от слез волосы.

— Тебе приснился кошмар? — хмурится и не отрывает от меня взгляда. — Джес, ответь.

— Д-даа. Все уже в-впорядке. — отстраняюсь. — Можешь идти.

Трясет немного, но в голове уже прояснилось.

Он не должен быть здесь. Он получил что хотел, и теперь ему тут быть не обязательно. Если он хочет продолжить, то это не лучшая идея. Уж точно не сейчас. Даже с повышенной регенерацией тело все еще ломит.

— Я сейчас не в состоянии, давай завтра. Мне еще не полегчало. А завтра повторим, все как захочешь.

Фабиан вдруг разжал руки и отшатнулся.

— Я пришел ни за этим. — он неопределенно махнул рукой. — Я вернулся, а ты уже спала. Ни стал тебя будить, просто решил подождать. — все это без интонации, а как констатация факта. — Ты сказала, тебе еще нехорошо?

Как ни старайся не могу его понять. Вроде как ему все равно, но он зачем то интересуется моим самочувствием. Хотя, наверное, я должна быть в хорошей форме, чтобы дать ему ребенка, значит надо быть в курсе о моем здоровье. Но все равно это все мерзко.

С момента подписания договора в голове не мелькала мысль о том, что меня просто используют. Хотелось думать, что использую их я. Мне нужна ритуальная вещь. Она у них, значит надо попасть к ним, забрать ее и скрыться. Если для этого надо переспать с Фабианом Сейвом, значит, надо. Если придется родить ему наследника, рожу. А когда окажусь в безопасности и подальше от этих сумасшедших семеек, то смогу забрать своего ребенка. Главное все это выдержать.

Не зря о нем говорят, что он хорош собой и просто бабник, со списком побед. И идя на эту авантюру, думала лучше я сама выберу того с кем смогу спать, чем это в конечном счете сделают мои родители. Как они сделали с Анной. У нее выбора не было никогда.

Наверное, слухи не врали, и он действительно хорош. Если то, что он сделал со мной, делал и с другими… Боги, ну неужели я такая наивная?!

С опозданием понимаю серьезность ситуации.

Он не отпустит, пока я не выполню свою часть договора. А выполнив ее, дорога домой мне заказана.

Остается только искать искомую вещь, и чем быстрее, тем лучше.

— Джес? — новое прикосновение к щеке вывело обратно в реальность из своих мыслей. — Я приказал, приготовит ванну, пойдем, тебе надо помыться.

Он потянул меня с кровати. Когда ноги коснулись, пола неожиданно осознала что абсолютно голая. Все, что было на мне, упало вниз. Руки сами поднялись к груди и закрыли, то, что могли.

Вопреки ожиданиям, о каких-либо неуместных замечаниях Фабиан молча чем-то меня обмотал, и опять понес на руках, но уже на выход.

Мы спускались уже знакомой дорогой, идя на кухню. Была глухая ночь. Но мы шли не на кухню, и не в кладовку. Между кладовой и стеной с очагом оказалась дверь. В маленькой комнатке стояла деревянная бадья с парящей водой.

Поставил на деревянную скамеечку рядом с импровизированной ванной.

— Я сама, спасибо. — но он не дал даже пошевелиться.

— Джес, нам стоит поговорить. — он начал раскутывать меня.

Это оказался какой-то плащ.

— Вода не горячая для тебя?

— Да плевать какая вода! — все это безумно бесило.

И его спокойный вкрадчивый тон, и полное отсутствие эмоций на лице! Так бездушная машина выполняет программу.

— Хорошо.

После этих слов он молча прижал меня к себе и забрался со мной в бадью. Прямо в одежде. Только сапоги громыхнули об пол в последний момент.

Настолько оцепенела от происходящего что просто, как послушная кукла опускалась в воду, уткнувшись в его грудь лбом.

4

Бадья оказалась достаточно просторной, а вода горячей, почти обжигающей. Он облокотил меня на бортик, и пока я пыталась рассмотреть собственные руки под водой, быстро снимал с себя одежду. Вода колыхалась, и он задевал меня то руками то ногами.

Он крепко взял меня за руки у самых плеч и пересадил к себе спиной. Перехватил за плечи обеими руками и наклонился к самому уху.

— Нам надо поговорить, птичка. — он говорил твердо. — Очень серьезно.

— О чем? — а разговаривать-то совсем не хотелось.

— Для начала о том, как ты себя чувствуешь, и где именно болит. А после перейдем к другим вопросам. — он замер и, похоже, приготовился слушать.

Поджала губы и не собиралась издавать ни звука.

— Ххххооорошо. — он скрипнул зубами. — Я сам проверю.

Одной рукой он скользнул под воду и попытался просунуть ладонь между ног. Ну, уж нет! Так сильно сжала ноги, что стало немного больно. И тут он пошел на попятную. Вернул руку на мое плечо и опять попытался со мной заговорить.

— Послушай, мы можем договориться. Ты мне все рассказываешь как есть, а я не распускаю руки. Или сделаем точно наоборот. Ты молчишь, а я все сделаю сам, и тебе не понравится.

Ну, так себе выбор! И так и так, он сделает то, что хочет.

— Послушай, Фабиан, я не хочу с тобой договариваться. Хватит уже и тех договоров, которые у нас с тобой есть! Ну что тебя интересует?! — хотела обернуться, но он все держал, и крепко. — Я цела! Цела! Завтра все будет в норме. Чего ты ко мне прицепился?!

В запале даже хлопнула руками по воде, и окатила нас обоих волной горячей воды, с головой. Начала отфыркиваться, а он так и сидел, обтекая и капая мне на плечи. Даже не отодвинулся.

Всегда корила себя за свои истерики. Ругала и не могла от них отказаться. Вечно делала только хуже, а за дрянной язык, приходилось расплачиваться вдвойне.

— Ладно. Хорошо, что ты впорядке. — Просто встал и, подхватив сапоги и мокрую одежду вышел, плотно закрыв за собой дверь.

От досады терла себя жесткой паклей, пока кожа не приобрела красноватый оттенок. Рассмотрела синяки на бедрах и руках, уже сходящие. Завтра ни останется и следа.

Надо быть