Даже мышцы моей киски сжимаются и разжимаются в предвкушении. Вместо того чтобы войти в меня одним толчком, Бард фиксирует мои ноги на своей талии, отстраняется от стены и идет к потрескивающему камину.

— Куда мы? — спрашиваю я.

— Я не могу взять тебя у стены в первый раз, — урчит он, его глубокий голос вибрирует в моей груди и ударяет по ноющему клитору.

— Почему?

Он на мгновение замешкался, прежде чем сказать:

— Не хочу, чтобы тебе было больно.

— Я смогу потерпеть, —трусь о толстый член.

Бард смеется.

— Я большой, милая. Если ты не будешь полностью расслаблена, гарантирую, что будет больно.

Я опускаю взгляд на наши тела. Мы так тесно прижались друг к другу, что я не могу рассмотреть его член, но сейчас мне отчаянно хотелось его увидеть. Пенис Коннора был очень похож на его телосложение - длинный и жилистый. Бард такого же роста, но с вдвое большей мышечной массой. Теперь я не могу не задаться вопросом, а не в два ли раза больше обхват у Барда, чем у его сына.

Он укладывает меня на диван и откидывается назад. Я уже собираюсь приподняться на локтях, чтобы получше рассмотреть его член, как вдруг он опускается между моих ног.

— Бард? — спрашиваю я, моя киска болит.

— Ш-ш-ш..., — говорит он. — Поблагодаришь меня позже.

Прежде чем я успеваю спросить, что он имеет в виду, он тянется к коробке на столе и извлекает оттуда упаковку чего-то длинного и тонкого, а затем разрывает ее зубами.

Это розовая секс-игрушка.

— Но я уже расслаблена и мокрая.

— Доверься, малышка, — говорит он. — Тебе понадобится дополнительная помощь. Ложись поудобнее и позволь мне взять все в свои руки.

Я откидываюсь на диван, раздвинув ноги насколько могу, и стараюсь не извиваться, пока Бард заполняет меня чем-то силиконовым. Она примерно равна большому пальцу человека, но в два раза длиннее, содержит три толстых выступающих бугорка.

Пока мышцы моей киски не сомкнулись вокруг игрушки, ничего особенного не происходит, Бард щелкает выключателем.

Внутри жужжит крошечный моторчик, сопровождаемый приятной вибрацией. Бард поглаживает пальцем по моему клитору, пока игрушка расширяется.

— Ох, — шепчу я, мой голос задыхается.

— Расслабься, — говорит он. — Эта игрушка называется «растяжка-влагалища». С ее помощью ты отлично примешь мой член.

У меня никогда не было ничего похожего. Игрушка вибрирует и надувается, еще и пытает меня. Мой клитор подрагивает в такт крошечным вибрациям, и каждый раз, когда моя киска смыкается вокруг игрушки, она начинает толкаться обратно.

Бард объясняет, что растяжка содержит технологию искусственного интеллекта, которая чувствует кровоток и мышечное напряжение, поэтому она может регулировать скорость и ширину расширения, чтобы дать телу возможность адаптироваться.

К тому времени, когда он достигает размера банана, один из шарниров раздувается и надавливает на мою точку джи.

Мои глаза расширяются.

— Блять.

— Хорошая девочка, — Бард поглаживает мой клитор прерывистыми движениями, удерживая меня на восхитительной пропасти. — Пусть растяжка делает свое дело.

Он продолжает шептать слова поощрения, в то время как устройство расширяется, пока не становится больше, чем огурец. Огурец, внутри которого три вибрирующих апельсина.

Тяжело дыша, я откидываю голову назад и стону. Неужели Бард такой большой? Он никогда не позволял мне прикасаться к его члену надолго, и все, что мне удалось увидеть, — это толстая головка. Неужели это просто уловка, чтобы заставить меня опробовать эту извращенскую игрушку?

Давление нарастает вокруг моего ядра, и мои мышцы сжимаются. Бард наклоняется так близко, что я чувствую жар его дыхания на своих складках.

— Уже почти, — говорит он.

— Почти что? — отвечаю я, задыхаясь.

Мой клитор настолько набух и чувствителен, что я ощущаю отпечатки его пальцев. Каждое легкое поглаживание, которое он проводит по моему чувствительному месту, зажигает внутренности, как фейерверк.

Я дергаю бедрами, желая большего трения, нуждаясь в нем, но Бард не усиливает давления.

Электричество проносится по моей нервной системе, а сердце скачет, как лошадь на карусели. Я прикусываю губу, пытаясь сдержать свое возбуждение, но это нисколько не помогает остановить дрожь в мышцах. Давление нарастает внутри, закручиваясь и разворачиваясь в предвкушении, пока каждый сантиметр меня по спирали не приближается к краю.

Голова кружится. Я балансирую на грани удовольствия и боли с невыносимым напряжением, которое держит меня в подвешенном состоянии изысканной пытки.

— Ты вся мокрая, — голос Барда прорывается сквозь дымку. — И так близко.

— Просто дай мне кончить, — говорю я сквозь стиснутые зубы.

— Вытолкни его.

— Что? — выдавливаю я.

— Ощути растяжку, и это даст тебе разрядку, — хрипит он, похоже, что ему доставляет удовольствие наблюдать, как меня уничтожает секс-игрушка. — Тужься.

Я сжимаю зубы и надавливаю, мои мышцы пытаются вытолкнуть растяжку. На этот раз она расширяется еще немного, прижимаясь к точке джи так сильно, что у меня звенит в ушах.

Его пальцы проводят по моему клитору, вызывая молниеносную бурю наслаждения. Я вскрикиваю, мои нервы воспламеняются, ощущения обжигают, как электрический огонь. Мои конечности бьются об диван, а растяжка сжимается и разжимается, продлевая оргазм.

Бард поднимает меня с дивана и крепко прижимает к себе, как будто только благодаря ему я не могу разбиться вдребезги.

Мои веки смыкаются, расплавленное удовольствие бежит по моим венам, заставляя тело содрогаться от изящных толчков. Я вся в поту, задыхаюсь и неконтролируемо сжимаюсь, когда кульминация усиливается. Ощущения настолько ошеломляющие, что я готова потерять сознание.

— Ты так красива, когда кончаешь, — говорит Бард, и его голос приковывает меня к этому миру.

Мои губы раздвигаются, но я не могу вымолвить ни слова. Черт, я даже не знаю, что сказать. Ничто и никогда не заставляло меня так сильно кончать.

Я тяжело дышу, теряясь в восхитительных ощущениях и позволяя интенсивности спадать, превращаясь в дымку удовольствия. Открываю глаза и встречаю взгляд Барда. Он смотрит на меня с таким голодом, что у меня сводит желудок. Как будто он в нескольких мгновениях от пиршества.

Интенсивность его взгляда почти отвлекает меня от уменьшающихся до прежних размеров игрушки. Когда она перестает жужжать, Бард игриво поглаживает мой клитор.

— Тужься, милая.

Я повинуюсь, и растяжка выскальзывает из моей киски. В какой-то момент во время моего неконтролируемого оргазма Бард, должно быть, снял с себя одежду, потому что все, что я вижу, — это его широкая, скульптурная грудь. Татуировка, которую я видела