Мордр и оставшиеся в седельных сумках, до сих пор не принесли в комнату. Не ходить же раздетой, не пугать же опять местных. Молодая теронка и так была удивлена "странным" бельем госпожи. И совсем поразилась, когда госпожа не позволила рабыне постирать ее белье, сделала это сама в остывающей воде бадьи, несмотря на жалкие попытки прислуги отобрать стирку.

Только облачились и просушили волосы за познавательными беседами, как очередная служанка – не забыв постучаться и дождаться разрешения – внесла новый наряд. Как оказалось, для выхода к ужину.

Как выяснилось, вечером – то есть еще более поздним вечером, как у знати и принято – должен быть праздничный ужин уже для всего замка в честь приезда господина Макнамара. "Ясно, – хмыкнула про себя Ольга. – Вначале с сослуживцами проводили Рохуса, теперь домочадцы встречают Макнамара, который не Рохус якобы".

"И опять менять наряд? – уже начала ныть сама себе Ольга, понимая, что об отдыхе можно забыть. – Только я в одно недоразумение едва влезла, как теперь надо из него вылезти и впихивать себя в другое? Почему они еще не придумали банные халаты? Или хотя бы просто домашние халаты, в которых можно расслабиться в своей комнате?".

Местный женский наряд действительно был неудобен по мнению иномирянки. Вначале шла целая куча нижнего белья – просторных рубашек и прочего разного. Одни панталончики почти до колен чего стоили! Неудивительно, что в свое время теронцы были шокированы коротким иномирным платьем Ольги – местные "трусики" и то длиннее были. Затем поверх рубахи почти до пят одевалось такой же длины платье со сложной шнуровкой на боку, с которой Ольга бы не справилась без помощи. У самой Нарак была юбка попроще и отдельно верхняя часть наряда вроде закрытого жилета поверх "верхней" рубахи.

И вот теперь от этого многослойного комплекта нужно было освободиться и вновь нацепить на себя нечто похожее, но более "парадное". Чем Ольга с помощью Нарак и занялась, отказавшись от услуг других служанок, которых подобное желание госпожи только радовало. Явно теронки боялись чужую ведьму, они даже в освещенную магическими шариками комнату заходили не иначе, как вцепившись в свои амулеты на шее.

Спустя еще какое-то время плотное неудобное платье со шнуровкой на спине было торжественно закреплено на взмокшей от очередных переодеваний Ольге. Волосы служанка ей собрала. Обувь – нечто кожаное с неудобными деревянными вставками, тарахтящими по каменным плитам пола – обута. Еще Нарак предложила "госпоже" украсить лицо, но Ольга категорически отказалась – еще неизвестно из чего делают местную средневековую косметику. Поэтому она обошлась своими средствами – достала из своей сумочки, что давно носила на поясе и что удалось спасти от рук убирающих служанок, косметический карандаш и блеск для губ. И в пару взмахов руки под очередные ошарашенные охи Нарак придала форму и цвет поярче губам. "Так и быть, ради торжественного ужина в честь Рохуса, то есть маркграфа даже наведу красоту" – хмыкнула про себя Ольга, пытаясь разглядеть результат в крошечном зеркальце на боку тюбика туши для ресниц. Ведь свое зеркальце она подарила маленькой ведьмочке Авайне, а местное небольшое зеркало в господской комнате было всего лишь отполированным куском металла, в котором разглядеть детали было сложно.

Затем Нарак, прихватив пару свечей, повела госпожу по коридорам и переходам вниз в нужный зал. В тот самый на первом этаже, где у них прошел обед.

В зале уже было полно гомонящего народа, горело множество свечей, суетились слуги. Но что-то опять пошло не так.

ГЛАВА 6

Ольга слышала многоголосый рокот толпы еще из коридора. Уже тогда у нее в предчувствии сжалось в груди. Торопящаяся Нарак вывела ее из двери в зал, почти сразу чуть не столкнувшись с врединой Габбасией, за которой опять хвостиком следовала пара служанок. Пожилая теронка – Ольга уже знала со слов рабыни, что это родня милорда по почившей матушке – недовольно оглядела чужачку, но лишь молча поджала губы и коротким кивком указала им направление. Не успели девушки и пару шагов сделать, как им навстречу выплыл какой-то представительный мужчина.

Ольга даже не сразу поняла, что это Рохус. Вернее, как раз не ее знакомый и такой привычный Рохус, а теперь уже милорд Макнамар. На высоком широкоплечем мужчине был богатый многослойный наряд. Вышитый золотыми нитками и тесьмой сюртук облегал внушительную мужскую фигуру поверх также богато отделанного жилета, под которым виднелась рубаха из явно дорогой ткани. Чуть менее вычурные штаны из такой же плотной ткани были заправлены в сапоги из кожи тонкой выделки. На широком кожаном поясе – полный набор смертельного оружия, подаренный теронцу когда-то гномами.

– Это что такое? – процедил недовольно сей знатный мужик, чей величественный разворот плеч закрывал весь обзор на зал.

Ольга не поняла, в чем именно проблема, и закрутила головой. А вот Габбасия, которая была рядом, видимо что-то поняла.

– Как милорд и велел...

– Я велел одеть Ольгу согласно статусу! – рявкнул теронец.

– Но она всего лишь... ведьма. – Уронила это слово Габбасия так, словно то было пережёвано, испорчено и выплюнуто.

И ведь явно вначале хотела сказать совершенно иное слово, как поняла Ольга, с негодованием оборачиваясь к распорядительнице. Девушка уже достаточно поняла местные обычаи, чтобы догадаться, что именно о ней подумали "порядочные дамы", когда она заявилась с толпой оголтелых мужиков, да еще и в одежде с мужского плеча. Интуиция без стеснения нашептывала в ухо те словечки, которыми обычно называют подобных женщин, самое приличное что-то вроде "с низкой социальной ответственностью".

– Ведьма, которая закрыла наши границы с Пустошью от чудищ! И тем самым спасла наши земли! – Негромко, но так пугающе чеканил слова милорд, что даже у Ольги холодные мурашки пронеслись по спине.

– Но она... несхонка? – Словно последний козырь достала стушевавшаяся Габбасия, сцепив перед собой в замок тонкие длинные пальцы.

– Не твое дело, кто она! – Скрежетал зубами всё более злой теронец, надвигаясь на распорядительницу. – Я сразу сказал, кто она – Моя. Почетная. Гостья! У тебя со слухом плохо стало, Габбасия?! Или с послушанием? Отдай ключи Кариме! Сейчас же!

У пожилой тетки рядом вытянулось лицо, рот приоткрылся в немом недоумении.

– Карима! – рявкнул теронец так зычно, что с высоченного потолка могли и люстры посыпаться, если бы они там были. Перекрывая гомон людного зала.

Ольга ничего не понимала, поэтому стояла молча не вмешиваясь. Служанки рядом вообще в