— Старик, ты же помнишь те времена, когда демоны летали? Сможешь отрастить такие крылья?

Лилит тут же вытянулась в струнку. На ее опухшем от того, что она постоянно плакала, читался неподдельный интерес и удивление.

— Помню, могу, но не буду.

Гёльт ответил кратко и сухо. Вот же засранец. Мог бы соврать и сказать, что не может. А теперь он поставил меня в неловкое положение.

— Это твой демон, вот и мучайся, — не успел я его мысленно обматерить, как он продолжил. — Я тебе нарисую, как выглядели крылья в те времена.

— Ты и рисовать умеешь? — я удивился.

— Пффф, мне тридцать тысяч лет, мне иногда бывало скучно.

Гёльт принялся рисовать, а я в это время решил заняться хвостом.

— Лилит, встань пожалуйста на пол.

Девушка немного испугалась и еще сильнее вжалась в стенку.

— Лилит, пожалуйста, я не причиню тебе вреда, — как можно спокойнее попросил я.

Она еще немного смотрела на меня, будто оценивала, но через несколько секунд раздумываний подчинилась просьбе. При этом укуталась одеялом так, чтобы я не смог ничего разглядеть.

— Повернись ко мне спиной и убери одеяло.

Лилит была явно напугана и хоть, если верить её словам, воспринимала меня как спасителя, все же после пережитого, ей было сложно довериться человеку, тем более мужчине. Но все равно, отвернулась и спустила одеяло.

Подвинувшись чуть ближе, ощутил от нее неприятный запах — смесь аммиака, пота, спермы и кала. Я ведь совсем забыл, что она несколько месяцев находилась в тюрьме, где постоянно подвергалась изнасилованию и в туалет ее не выпускали.

У меня в груди все сжалось. Теперь, как ее хозяин, постараюсь защитить Лилит. Больше никто не посмеет сделать ей больно.

Если сравнивать человека и демона, то у нашего вида хвост превратился в копчик и заканчивался прям между ягодиц. В расе демонов позвоночник переходил в подвижный хвост, чуть-чуть выше того места, где у нас находился копчик.

Я направил руки к обрубку хвоста и неожиданно для себя понял, что не представляю, что сейчас нужно делать. Отказаться от этой идеи, значит ударить в грязь лицом перед Лилит и Гёльтом.

Я продолжал держать ладони напротив обрубка и судорожно вспоминал зоологию. На ум, почему-то приходила картинка из школьного учебника, на котором был изображен скелет кошки. Так, какие же надписи сопровождали его? Шейные позвонки, поясничные, крестцовые и хвостовые.

То ест хвост это все же позвоночник, или что-то в этом роде. Значит мне нужно отращивать именно позвонки. А какой длинны они должны быть? Я взглянут на обрубок хвоста. Попросить разрешения потрогать, чтобы понять длину?

От этой мысли я отказался, поэтому пришлось прикинуть длину позвонков на глаз. А как они должны соединяться между собой? Твою мать? Кажется, я возложил на себя непосильную задачу. Так, давай вспоминай. И вспомнил.

Перед глазами стоял образ блюда, которое я пробовал в прошлой жизни. Кажется, я готовил бычьи хвосты в казане и когда ел, мне приходилось разделять позвонки друг от друга. Само собой, я тогда разглядывал кости, высасывая из них костный мозг.

В животе от воспоминаний заурчало. Гёльт оторвался от рисунка, взглянул на меня и вновь принялся рисовать. Лилит же никак не отреагировало. А мне стало до ужаса стыдно.

В принципе, концепция понятна, и я сосредоточился, закрыв глаза. Уж не знаю сколько по времени мне пришлось мучиться с хвостом, но кажется меня вырубило.

Меня кто-то лупил по щекам. Открыл глаза и увидел, как передо мной стоит обеспокоенный Гёльт.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Что произошло? — ответил я вопросом на вопрос.

— Ты отключился.

Я окинул взглядом комнату, увидел, что Лилит стоит у стены напротив и испуганно смотрит на меня.

— Получилось? — спросил я девушку.

— Да, — она неуверенно кивнула.

— Покажи.

Лилит повернулась спиной и спустила одеяло. Там, где еще недавно висел обрубок, сейчас красовался хвост. Вроде все получилось, кожа на месте, он шевелится, оканчивается костяным наростом, как и говорила Лилит.

— Ну как, тебе нравится? — спросил я девушку.

— Да! — Лилит вдруг радостно повернулась ко мне лицом, при этом забыв укрыться. — Правда раньше он был чуточку короче, но так мне нравится даже больше!

В этот момент она спохватилась, что стоит передо мной абсолютно голая и схватив одеяло, быстренько прикрылась.

— Может пойдем поедим? — спросил я Гёльта, который успел вернуться на свое место за столом.

— Не откажусь.

— Лилит, ты с нами?

— Я недавно покушала, поэтому не голодна, но мне не хочется оставаться одной в комнате.

Девушка накинула на себя накидку, которую купил Гёльт и мы спустились в таверну, которая находилась при постоялом дворе. Не смотря на то, чтобы уже вечер, народу в нем было мало.

В углу зала нашелся столик, где мы и разместились. В помещении было тускло, свечи не справлялись со своей задачей. Что, в принципе, играло нам на руки, будет труднее разглядеть, что Лилит не человек.

К нам подбежала девушка, на вид ей было лет пятнадцать или шестнадцать. Не разбираюсь я в детях. Вернее, в их возрасте.

— Из еды есть каша, есть похлебка с курицей. Мяса нет, к похлебке можно взять ржаные галеты. Из питья есть пиво и вино, — залепетала она.

Мы с Гёльтом заказали по похлебке и по пиву. Предложив Лилит сделать заказ, она согласилась только на вино.

В фэнтезийных рассказах в таверне обычно есть все: мясо, лобстеры, рыба, элитные блюда, которые может себе позволить простой авантюрист. На деле же оказывается все прозаичнее. Никто в здравом уме не будет отдавать лучшие овощи и мясо в забегаловку. Ни феодал, ни крестьянин. Обычно сюда сбывают излишки и продукты низкого качества.

Так похлебка была сварена из козьего сыра, морковки, репы и лука. Ни соли, ни специй. Сломать бы пальцы тем писакам, что обманывают своих читателей, что бы они больше не писали то, чего не знают.

Пиво же было настолько разбавлено, что почти не ощущался его вкус. Отвратная жрачка. Но голод я немного утолил.

Гёльт снова заплатил за нас. После ужина, я подошел к хозяину таверны и спросил есть ли комната побольше или такая же, но с двумя кроватями. Хозяин ответил, что есть. Но нужно доплатить еще. Дождавшись оплату, он проводил нас в комнату. Там действительно было две кровати, стол и стул. Хоть она была ненамного больше нашей.

— Вы же понимаете, что вы переезжаете из этой комнаты в другую? — спросил хозяин, глядя на нас троих. — И что в эту я заселю кого-то другого?

— Да, я скоро уйду, — Гёльт успел