эту сцену попросились титры «Directed by Robert B. Waide». Доиграешься ты, кэп, с принцессой.

С собой Нир поставил какого-то невзрачного мужика, сказав, что со щитом тот лучший. Я не спорил: кэп знает что делать.

Расположившись за ним, сбоку, где перевал на нашей стороне уже расширялся, переходя в плато, я наблюдал за тем, как поведут себя ящеры. Добежавший второй взвод, ввалился в раздавшийся строй и упал на землю, тяжело дыша. Я ожидал, что они хотя бы щиты отбросят, убегая, но те их на спину повесили. Так и бежали в полной амуниции, видимо, даже не ждали спасения, отправив разведчика донести о нашествии, сами остались прикрывать и умирать. Хорошо хотя бы в разведку ушли с магом света, без его лечения даже до перевала могли не дойти.

Ящеры между тем чего-то ждали, беснуясь внизу. Среди серо-зеленокожих хвостатых выделялся мощный тип с красной кожей, с кучей здоровых ящеров похожей окраски по бокам и парой суетливых прихлебателей. Сделав вывод, что это главный и разложить его на атомы при атаке будет главной задачей, я пытался оценить их количество — больше тысячи явно, Риса видела только часть. Тысяч пять, прикинул я всё по той же формуле Джейкобса, учитывая, что мощный хвост ящеров метра в полтора и данные для обычных людей надо на два поделить. Очень много для двадцати трёх, пусть необычных, но людей с оружием. Но двадцать четвертый — Джерк Хилл переворачивает игру.

Я встал с краю плато и снял с себя ремень. Глаза Аиши широко распахнулись, невозмутимость сменилась легкой паникой. Кая скорчила гримасу:

— Ты же не спрыгнешь сейчас в озеро и не поплывешь лупить их ремнем?

— Не такой я упоротый, — отверг её инсинуации, — мой кавайный ремешок сделан только для милашек. Кинь-ка мне свой рюкзачок.

Попросив Рису повторить эффект усиления, я эгегейкнул, привлекая их внимание, и показал ящерам средний палец

— Я из твоей мамки ремень ношу! — прокричал их главному, краснокожему мутанту, размахивая кожаным аксессуаром. — А из папашки твоего — сапоги!

Я продемонстрировал ему свои крепкие, коричневатые, модные сапожки.

— А из тебя, убогий, выйдет отличный походный ранец, — показал ему рюкзак Каи, потом на него.

Не знаю владеют ли они общеконтинентальным, но эффект был наглядный. Главный аж взвыл от обиды, жабры или складки у него по бокам раздулись, он заверещал, зашипел словно маслице на скороводке и плюнул в мою сторону. Харчок его пролетел метров двадцать и упал в озеро, испаряясь с темным дымком. Ну ок, так и запишем в похоронке: главарь плюется ядом вблизи и на средних дистанциях.

— Лошара, а в беретик попадешь? — крикнул я какому-то ящеру с луком. Быстро взял у Рисы головной убор и запустил по диагонали в сторону. Ящер покрутил головой на меня — на своего босса, поднял лук и выстрелил.

— Миссисипи один, миссисипи два, — мерно начал считать я, на восьмой миссисипи промахнувшаяся стрела булькнула в воду, ящеру отвесили мощный поджопник, а берет приводнился в озеро.

— Итак, друзья, — повернувшись к своей команде довольно сообщил я, — эмпирическим путем было выяснено, что скорость полёта стрелы ящера Муэрто составляет 40–50 метров в секунду. Плохонькие у них луки.

Краснорожий, отвесивший пинок своему подчиненному, помотал башкой, что-то проскрипел своим, дайте угадаю, вроде «живьем брать, демона!» и вздел свою лапку в мою сторону.

И понеслась сила басурманская, задрожала земля под весом ящериц, потемнело солнце от стрел полчищ иноземных — нет. Я такую драму только в театре самурском поставлю, когда построю. Они долго карабкались вверх, помогая себе хвостами, строились на площадке перед перешейком, со своей стороны. А вот потом, довольно резво, бросились на нас. При этом большая часть, подавляюще большая часть процентов в девяносто пять, осталась внизу, наблюдая за боем. Против нас вышло ящеров двести.

Я так понимаю, эти рептилоиды как крокодилы: на коротких дистанциях стайеры, а потом выдыхаются и тихоходы. Заодно краснорожий выяснял, будет ли далее подобное колдовство: когда под соточку ящеров стирает с поверхности одномоментно — взрывом, огнём и давлением. Штук пять из них плавало, не подавая признаков жизни в озере, куда их закинуло ударной волной, искалеченные что-то жалко шипели, догорающий крохотными огоньками, выжженный кратер метров двадцати в диаметре намекал на размер проблемы.

— Верлита, — ласково сказал я серьезной и хмурой девочке, — ты наша большая умница и не подведешь друзей. В пять лет надо сидеть дома с куклами, но ты всегда хотела помочь маме. Чтобы она не плакала ночью, думая, что ты не видишь. Ты хотела уважения, чтобы никто не помыкал твоей мамой, указывая как, когда и сколько ей работать. Ты не хотела больше видеть её истыканных в кровь пальцев, как она старается быть веселой ради тебя, запирая внутри всю горечь разочарования. Вот так развернуто, может ты и не думала, просто — вырасту и помогу, а время пришло сейчас.

— Эй, через три секунды твоя мечта сбудется, улыбнись!

Она попыталась, но улыбка криповатой вышла и в этом нет никакой вины девочки. Вон, мужиков здоровых потряхивает, все видели, как их товарища на ходу жрут. Твари как на подбор рослые и звероватые: морда вытянутая, ноги слегка согнуты, плечи широкие, в четырехпалой кисти здоровая железяка или копье. Ящеры с луками неторопливо выстраивались внизу, на площадку не поднимались. Думаю, когда мы будем увлечены боем, постараются подобраться, втесаться в толпу и начать расстреливать.

Речь мотивировочную Верлите я сказал, на ушки ей шапчонку поплотнее напялили, чтобы рёв ящеров концентрацию не сбивал, Джиро я поставил с щитом перед ней, заодно и Рисе приказал с Верлитой быть. Когда ящеры побежали в атаку я пальцами «раз, два, три» отбил перед её глазами, словно рефери перед боксером в нокауте, косясь за плечо Нира, а потом она «силушку земли» кастанула, не глядя даже.

Примерно представляю: вот ты бежишь спринт, судья с секундомером совсем рядом, и вдруг на твои плечи, такого же веса как ты, товарищ сваливается. Даже хуже ощущения: руки у тебя свободны, когда кто-то на спину сваливается, а здесь тяжесть везде. Не имею понятия сколько джи выдала Верлита, я на десяточку прокнул кармой ее силу земли, как только осмотрел позицию. Маги такой редкой специализации как земля, в битвах участвуют нечасто, данные по ним скудные, само умение как у Аишы форма льда, забирает тридцать квадратных метров перед собой. На них сила тяжести меняется.

Полторы джи, это чувство взлета на реактивном лайнере. Вдавливает в кресло, но ничего страшного. Хотя не сиди пассажир в кресле — с