египтяне построили пирамиды; они стоят в пустыне, самые внушительные свидетельства Древнего мира, лучшие памятники их строителям по сей день. Возможно, они переживут многие постройки, которыми так гордится современный человек.

Достижения строителей пирамид часто обесцениваются утверждениями вроде: «Египтяне пользовались трудом многих тысяч людей, которые работали долгие периоды времени. Они заменяли силу механизмов мускульной силой человека в неограниченных количествах». Конечно, египтяне привлекали к строительству огромное количество людей, но это не только не решает главные архитектурные и строительные загадки, но и предлагает новые, человеческие, – почти столь же сложные. Как можно привлечь к задаче 30 тысяч человек и заставить их работать вместе, слаженно? О таком легко только говорить. Как именно это было сделано? Количество людей, которое можно с пользой привлечь к выполнению определенной задачи в заданном пространстве, ограничено. И даже если представить, что удалось привлечь очень большое количество, скажем, несколько десятков тысяч человек, для одновременной работы, руководство их усилиями требовало значительного искусства и прозорливости. Для удовлетворения же их естественных потребностей требовались немалый административный опыт и развитая система снабжения. Независимо от того, выполняется ли задача с помощью механизмов или армии людей, для ее планирования и решения требуются незаурядные знания, ум и гибкость.

Невозможно перечислить здесь все проблемы, задействованные в египетской архитектуре, ибо имя им легион. Остановимся на одной задаче: возведении гранитных обелисков. Для того чтобы говорить об обелисках, нам придется совершить большой скачок, от так называемого Древнего царства к Новому. Великие пирамиды восходят ко временам IV династии (2900–2750); эпоха обелисков относится к XVIII–XIX династиям (1580–1205); интервал между двумя эпохами составляет 14 веков! Для того чтобы увидеть пирамиды, необходимо поехать в Египет, но обелиски можно видеть во многих европейских странах и даже в Нью-Йорке. Как они создавались? Гранитные глыбы добывались в асуанских каменоломнях, расположенных неподалеку от первого порога Нила. Те самые гранитные каменоломни можно осмотреть и в наши дни. Они служат важной достопримечательностью, главным образом потому, что туристы могут увидеть прямо на месте гигантскую глыбу, заготовку для обелиска, которую пришлось забросить из-за образовавшихся в граните трещин. Если бы оказалось возможно извлечь и воздвигнуть этот обелиск, он стал бы самым большим из всех: его высота достигает почти 40 м, а весит он 1168 тонн. Благодаря этому заброшенному обелиску удалось понять, как древние инженеры удаляли верхние слои гранитного слоя, чтобы определить массу камня для извлечения и выбрать грунт вокруг основной породы. На основании свидетельств в Асуане и других местах Р. Энгельбах объяснил, как протекала работа, в подробностях; он же объяснил, как извлеченный обелиск транспортировали на санях к Нилу, грузили на судно, затем выгружали, доставляли к месту возведения и, наконец, воздвигали. И все же, несмотря на опыт механика и археолога, Энгельбаху не удалось объяснить всё. Например, какими орудиями египтяне резали очень твердую породу? Возможно, для того, чтобы отколоть глыбу от скалы, они не вырезали, а выбивали ее с помощью долеритовых шаров (многие такие орудия найдены на месте), но им нужны были и другие орудия, возможно, металлические. Какими именно орудиями они пользовались? Как высекали сложные и длинные иероглифические надписи на твердом граните?

Искусство египетских архитекторов подтверждается небольшим энтазисом Луксорского обелиска, стоящего в центре Парижа. Этот обелиск относится к эпохе XIX династии (1350–1205). Возведение обелиска было делом чрезвычайно тонким; в случае неудачи архитектор рисковал своей репутацией и, скорее всего, жизнью. Судя по всему, обелиск не поднимали с земли до перпендикулярного положения – это было бы непрактично. Его тащили вверх по длинной наклонной насыпи, пока он не достигал высоты, находящейся значительно выше точки равновесия или центра тяжести; затем из-под него осторожно вырезалась земля, пока обелиск не оказывался на пьедестале; его край опирался о выемку в пьедестале, прислонившись к насыпи. Из этого положения его тянули вверх. Если обелиск падал недостаточно мягко, он раскалывался, и в таком случае годы тяжелого труда были потеряны впустую. Или, если его недостаточно прочно соединяли с основанием, ущерб оказывался непоправимым и архитектурный эффект был испорчен. (Обелиск царицы Хатшепсут (1495–1475) в Карнаке стоит на пьедестале неровно, но неровность очень мала и не портит общего вида.) Задача была сложной и включала столько скрытых трудностей, что невольно задаешься вопросом, не экспериментировали ли египтяне с масштабными моделями, подобно современным архитекторам, чтобы рассчитать вес и точки равновесия обелисков, отрепетировать процесс возведения и таким образом избежать роковых ошибок. Как бы там ни было, египетские архитекторы и их царственные заказчики всецело сознавали свои достижения и с гордостью увековечивали их. Несколько архитекторов обелисков известны нам поименно, потому что их награждали гробницами в Фиванском некрополе и статуями в храме. Надписи на гробницах и статуях свидетельствуют о возведении обелисков, но, к сожалению, не объясняют, как это было сделано. Может быть, объяснение заняло бы слишком много места и не представляло интереса ни для кого, кроме других архитекторов? Впрочем, другим архитекторам наверняка требовались не общие слова, а технические подробности. И в наши дни на памятных табличках, на тех или иных сооружениях никто не пытается даже вкратце объяснить, как был сооружен, например, тот или иной мост.

Позвольте вспомнить двух из этих архитекторов. Первый, Сенмут, был главным архитектором женщины-фараона Хатшепсут (1495–1475). Он воздвиг ее обелиски и обелиски в большом храме в Дейр-эль-Бахри. На статуе он держит на коленях старшую дочь Хатшепсут, Нефрура, чьим воспитателем он был (рис. 7). Второй – Бекнехонс, живший на столетие позже, создатель Луксорского обелиска и, возможно, изобретатель энтазиса; его статуя с высеченной биографией сейчас находится в Мюнхенской глиптотеке.

Рис. 7. Статуя Сенмута, зодчего женщины-фараона Хатшепсут (1495–1475); Сенмут держит на коленях старшую дочь Хатшепсут, Нефрура, свою воспитанницу. Высота статуи – 60 см

Многие обелиски перевезли из Египта в Рим, Константинополь, позже в Париж, Лондон и другие города, и даже через Атлантику в Нью-Йорк. Римляне, известные знатоки строительных трудностей, переместили больше всего обелисков. Так, Латеранский обелиск, самый большой из тех, которые можно видеть сегодня, находится на площади Сан-Джованни в Риме. Его сооружение для Карнакского храма начато при Тутмосе III и завершено при Тутмосе IV (1420–1411). По приказу Константина Великого его перевезли в Александрию в 330 г. н. э., но в 357 г. по приказу его сына Константина II обелиск перевезли в Рим и установили в Большом цирке. В 1587 г. его там обнаружили расколотым на три части; на следующий год под руководством Доменико Фонтана его водрузили на прежнем месте. Тот же Фонтана добился большей славы, воздвигнув еще один обелиск, Ватиканский.