Буденный наверняка без энтузиазма воспринял лозунг: «Пролетарий, на коня!». Ведь на практике он означал, что в кавалерийских дивизиях появится больше комиссаров, коммунистов и просто рабочих, державшихся в седле, как мешок с картошкой, но зато считавшихся новой властью «благонадежными». Но Семен Михайлович благоразумно смолчал. С точки зрения же Троцкого, наличие пролетарской прослойки в буденновской вольнице должно было повысить устойчивость кавалерии в бою, поскольку пролетариям было нечего терять, и предотвратить грабежи, столь свойственные красным кавалеристам, равно как и их белым противникам. Боеспособность Конармии в результате действительно выросла, а вот борьба с грабежами и еврейскими погромами, как мы увидим дальше, оказалась гиблым делом – они не прекращались вплоть до самого конца Гражданской войны. Но Буденному, Ворошилову и другим руководителям Конармии с помощью комиссаров и коммунистов все-таки удавалось избежать полного разложения, не останавливаясь перед расстрелом погромщиков, так что после каждой очередной волны грабежей и насилий Первая конная оказывалась в состоянии продолжать боевые действия.

Под Воронежем 1-й Красный кавалерийский корпус Буденного разбил главную кавалерийскую силу Вооруженных сил Юга России – Донской корпус под командованием генерала Константина Константиновича Мамонтова и Кубанский корпус генерала Андрея Григорьевича Шкуро. Вот как описал боевые действия под Воронежем А. И. Егоров в книге «Разгром Деникина»: «В это время корпус Буденного был сосредоточен в станице Казанской Донского войска на левом (восточном) берегу Дона, с задачей: переправиться через Дон и ударить в юго-восточном направлении по тылам 2-го и 1-го Донских корпусов в разрез Донской и Добровольческой армий. Операция назначалась на 17 сентября…

Узнав о новом рейде Мамантова (это более правильное написание фамилии генерала, которого советские историки почему-то стали называть Мамонтовым. – Б. С.), Буденный нарушил приказ своего командующего юго-восточным красным фронтом Шорина, самовольно повернул свой корпус на север и двинулся к Таловой, которая находилась в 150 верстах от станицы Казанской, чтобы разбить корпус Мамантова. Следуя за Мамантовым, Буденный, пройдя Таловую, двинулся дальше на север до села Тулина, пройдя 250 верст за 10 дней. Отсюда он двинулся на Усмань-Собакино и Графскую, где и произошла встреча с двумя казачьими корпусами – Мамантова и Шкуро».

Егоров пишет, что корпус Шкуро по занятии Рамони и Графской устремился на север, на Усмань, и далее на Грязи, о чем говорят и сводка Донской армии, и генерал Деникин. Мамантовский же корпус стремился держать связь со своим правофланговым 3-м Донским корпусом, на юго-восток, разбросавшись по фронту на 50 верст. По словам Егорова, «конному корпусу Буденного приказано: с приданными ему кавалерийскими частями 8-й армии разбить эту конницу противника и способствовать своими активными действиями 8-й армии при выполнении ею поставленной задачи – вновь выйти на линию реки Дона. Однако Буденный не без основания считал невозможным оставить у себя в тылу и на левом фланге такого активного противника, как Мамантов, и, желая в то же время облегчить положение своих 12-й и 13-й дивизий, ставил своей ближайшей целью разбить и отбросить Мамантовский корпус.

1 октября, в районе с. Московского, Буденный вступает в единоборство с Мамантовым и постепенно теснит его части на северо-запад. Последние отходят к Воронежу… Но на левом фланге обстановка складывается крайне неблагоприятно для армии: части 3-го Донского корпуса развивали свой первоначальный успех, и 9-я армия откатывалась все дальше и дальше к северо-востоку и востоку, увлекая за собою и фланги 8-й армии.

6 октября Буденный подошел к рубежу Ново-Усмань. В 7 часов утра 12 полков противника повели наступление. Завязался ожесточенный и упорный бой, длившийся до глубокой ночи. В результате боя белые были опрокинуты. Буденный подошел к Воронежу. На следующий день конный корпус вновь переходит в наступление, но белые сумели за ночь организовать сопротивление, и бой не увенчался успехом… Заняв Воронеж и отбросив корпуса Шкуро и Мамантова на запад от Лона, корпус Буденного, несмотря на грандиозный моральный эффект этого обстоятельства, все же не достиг главного – оба корпуса белых понесли тяжелые потери, получили весьма ощутительный удар, но не были разбиты, чем, главным образом, объясняется медленное продвижение вперед Конного корпуса Буденного в последующие дни».

Одной из причин поражения белых под Воронежем было то, что в критический момент им пришлось перебросить часть корпуса Шкуро на юг Украины для борьбы с Махно. 25 сентября командующим Донской армией генералом Сидориным была получена из Таганрога, из ставки генерала Деникина, следующая телеграмма: «Немедленно направить на станцию Волноваха одну из конных дивизий корпуса генерала Шкуро». Далее телеграммы повторялись почти каждый день, приобретая все более тревожный оттенок – махновцы пошли в наступление, угрожая вовсе выбить деникинцев с Украины. 4 октября Сидорин получил еще одно приказание: «Минуя всякие препятствия, завтра, 5 октября, двинуть Терскую дивизию на юг, в распоряжение генерала Ревишина».

6 октября сам Деникин телеграфировал: «По последним сведениям, Горско-Моздокский полк находится в бою восточнее села Давыдовка (в 50 километрах к югу от Воронежа. – Б. С.), а Волговский полк опять введен в дело у Воронежа. Приказываю немедленно вывести дивизию из боя и спешно вести в тыл. Махновцами заняты Александровск, Мелитополь, Бердянск, и сегодня они ведут наступление на Мариуполь. Преступление задерживающих дивизию ничем оправдано быть не может (Таганрог, 6 октября, 4 часа утра. Деникин)».

Уже на следующий день, 7 октября, командующий Добровольческой армией генерал Май-Маевский телеграфировал генералу Шкуро о категорическом требовании Деникина: «Немедленно, минуя всякие препятствия, отправить Терскую дивизию в распоряжение генерала Ревишина». В той же телеграмме говорилось, что «для расследования причин задержки дивизии отправляется генерал Лихачев».

8 октября генерал Май-Маевский вновь сообщал Шкуро и Сидорину: «Мариуполь занят махновцами, что создает уже угрозу ставке. Надеюсь, что ввиду такой обстановки, несмотря на известное мне трудное условие, в котором Вы находитесь до подхода частей Мамантова, все же, со свойственной Вам энергией, примете немедленно и решительно все меры к тому, чтобы Терская дивизия была переброшена к генералу Ревишину в наикратчайший срок». На эти тревожные телеграммы из ставки находившейся в Таганроге генерал Сидорин ответил: «Приказал произвести посадку на Лихую из Кантемировки мой единственный резерв Тульскую пехотную бригаду. Вместе с тем докладываю, что 1-й эшелон Горско-Моздокской бригады отправлен на станцию Лиски сегодня в 17 ч. 30 м. по назначению. Погрузка бригады закончится утром 7 октября».

Своевременно узнав об ослаблении корпуса Шкуро, красные сразу же возобновили наступление. 6 октября Буденный к вечеру занял станцию Передаточная в 7 километрах к востоку от Воронежа и отрезал железнодорожный путь на юг, к Лискам, где 7 октября грузилась одна из бригад Терской дивизии. Вторая бригада с генералом Владимиром Агоевым по железной дороге двинулась на запад, через узловую станцию Касторная, направляясь потом на юг, в Волноваху.