Нивирта крыльев нет. Ты же не бросишь друга одного? Подыхать в одиночестве – это худшее, что можно вообразить.

– Наверх! – шепнул Эл.

И они стремительно взбежали по ступеням на узкую дорожку крепостной стены. Это нисколько не спасёт, и так, пожалуй, даже опаснее, но это и стражам не даст подойти всем разом. Слишком мало места.

– Спина к спине? – хмыкнул обречённо Нив.

– Давай!

Кровь заливала глаза. Эл спешно отёр лицо и сжал два клинка, приготовившись к своему последнему бою.

– Прощай, брат! – выдохнул Нивирт, когда первые из преследователей поднялись на верхние ступени. – Встретимся в Бездне!

– Прощай! Надеюсь, там есть хорошее вино и кабаки!

***

Они держались ещё долго. Невероятно долго. Парочка обречённых, израненных мальчишек против целого полчища вояк, что поднимались и поднимались по ступеням, взамен тех, что слетели вниз с узкой площадки в пылу битвы. Пожалуй, стоило давно пристрелить обоих юнцов из арбалета. Но почему-то никто не стрелял. То ли арбалетчики ещё не добежали сюда, то ли их очень хотели взять живьём.

Они держались долго. Но потом их всё равно вынудили разделиться. Эливерта незаметно оттеснили в угол. Нив отчаянно рубился на самом краю. Ворон видел, как тот устал, как друга качает. Ему надо было помочь, но кто бы помог сейчас самому атаману.

Он пропустил очередной удар, почувствовал, как захрустели рёбра, под неумолимо вгрызающимся в тело лезвием, отлетел в сторону, скорчившись в три погибели. Снова поднялся, пошатываясь, хоть в глазах всё плыло.

И увидел его.

Словно время на миг застыло. Расступились, пропуская предводителя, грозные стражи. Полная луна услужливо освещала крепостную стену, будто хотела, чтобы в памяти Эливерта, сейчас, в его последний час, засел этот ненавистный образ, это надменное безжалостное лицо, колючий насмешливый взгляд и кривая ухмылка.

Он посмотрел Ворону в глаза, взмахнул мечом коротко и небрежно, и клинок Нивирта отлетел в сторону, вместе с его рукой. Ещё один взмах. Брызнуло тёмным на светлые камни. И Нив, коротко вскрикнув, опрокинулся назад и улетел вниз.

Эл замер, прижавшись спиной к влажной холодной стене. Его уже шатало так, что без опоры стоять не получалось. Огнём горела спина, бедро, рука. В груди – от любого движения чудилось, что переломанные рёбра сейчас вывалятся наружу. Кровь струилась по рассечённому лицу. Но ненависть сжимала кулак, не позволяя выпустить меч из обессилившей ладони.

Убить эту мразь! Пусть сдохнуть самому – ведь всё равно обречён. Но только вместе с ним. Вцепиться ему в глотку и кадык вырвать, а потом пусть делают, что хотят…

Кольцо стражей сплошной стеной, но сейчас никто из них не нападал. Лахти усмехнулся криво ещё раз.

– Ну что, сучонок, попался? – почти добродушно обратился к атаману Глава эсендарских стражей. – Побегал я за тобой! Но всему свой срок. Отлетался ты, Ворон, отлетался! Сдавайся давай!

– А ты иди – возьми меня, выродок!

– Да не вопрос! – хмыкнул Лахти. – Думаешь, не смогу? Сильно умным ты себя вообразил, щенок! Я даже разочарован немного. Мне про тебя столько баек рассказывали… А ты просто сопляк зелёный. Да ещё и таким дураком доверчивым оказался. Или ты уже догадался, кого за эту нашу долгожданную встречу поблагодарить надо, а?

Лахти подошёл ближе, поигрывая клинком.

– Эх, Ворон, Ворон… Если баба – шлюха, то её только могила исправит. Запомни это, сынок! А впрочем, тебе оно уже зачем? Просто… чтоб ты знал… Я её трахал задолго до тебя, и всё это время, пока ты по ней сопли пускал и к свадебке готовился, и после тебя тоже буду. Вот сейчас отправлю тебя, засранца, за Грань Мира и пойду к милашке нашей. Отпразднуем с ней это дело. Засажу ей, по самое не хочу…

Эл молнией метнулся вперёд, сам не понял, откуда взялись силы. Но Лахти, с виду грузного и тяжёлого, атаман явно недооценил. Тот отскочил проворно, прищурился хищно, отбил клинок, ударил сам. Ночь расцвела белыми искрами сверкающей стали.

– Неплохо для полудохлого сопляка! – одобрил Лахти.

Взмах, удар. Эл едва увернулся, рубанул в ответ. Даже не оцарапал.

Забери эту сволочь Владетель Мрака! Неужели нет в этом мире и капли справедливости?

Эл уже понимал, что не выжить ему. Но как горько умирать, зная, что эта тварь продолжит небо коптить…

В попытке прихватить с собой на тот свет Лахти, Ворон подошёл слишком близко. Клинок сверкнул пред глазами, и пронзительная вспышка новой боли ожгла лицо, вонзилась в висок. На мгновение он ослеп. Мир померк, словно он оказался на дне глубокой ямы.

Он решил, что лишился глаза. Земля из-под ног ушла.

Запнувшись, Ворон упал на колени, наткнулся рукой на холодную стену. Зрение возвращалось, но очень медленно. Нет, похоже, глаза уцелели. Но в голове звенело, от боли хотелось завыть, и тошнота подкатила к горлу.

Ворон поднялся, цепляясь за камни. Его отбросило к узкой бойнице крепостной стены. Щель не больше локтя. Но он всегда был чрезмерно худощав...

Эливерт вцепился скользкими от крови пальцами в гладкие холодные камни, подтянулся, зарычав от боли в рёбрах и спине, втиснулся в узкую щель между двумя зубцами.

Внизу лунная дорожка разбегалась по чернильной глади вод. Крепостной ров…

Высоко, широко и глубоко. А сил в израненном теле уже не осталось.

Глупо! Но лучше так, чем от руки этого сукиного сына.

– Убьёшься, щенок! – рявкнул Лахти, уже понимая, что Ворон задумал, метнулся вперёд, но короткие пальцы сжали лишь воздух.

Громкий всплеск внизу. А потом тихий размеренный шелест воды в ночной тишине.

– Вот сучонок! Быстрее! Чего встали, бараны? – рассвирепел Лахти. – Выловить мне этого гадёныша! Из-под земли достать, со дна реки поднять! Задницами пошевеливайте! Уйдёт – шкуры спущу!

***

Он провалился в ледяную беспросветную мглу. И теперь погружался всё глубже. Время, казалось, застыло. Он позабыл, как очутился в этой мягкой обволакивающей тьме. Боль отступила, и меньше всего сейчас хотелось выяснять причины этого.

– Вот так и сдашься? – голос прозвенел прямо в голове – такой знакомый и незнакомый одновременно. – Я думала, ты сильнее…

Снова она – незнакомка из кошмара. Значит, он спит. О, Небеса, неужели весь этот ужас просто сон? Как хочется, чтобы так и было.

– Прошу тебя… Держись! Выживи, родной мой!

– Я упал на самое дно. Мне не выбраться… – мысленно откликнулся Эл.

– А на что тебе крылья, Ворон? Взлетай! Я в тебя верю! И буду