Украина… Что я могу сказать об этой стране. Я был здесь лишь раз, давненько, я вам скажу. Тогда она и не была Украиной. Они жили общинами. Мою девочку звали Анна. И это был один из редких случаев, когда меня назначили на опекунство не с пелёнок, а в более зрелом возрасте. Ей тогда было 4,5 года. Ночью на их деревню напали «варвары». Всю её семью перерезали прямо у неё на глазах, а ей чудом удалось спастись. Этим чудом был я.

Бывало ли у вас пропадали вещи, которые «вот только что, кажется, я положил вот сюда!» Исчезают игрушки, резинки, носки и прочее… Частенько они попадают в мир потерянных вещей (об этом я как-нибудь расскажу позже), а иногда это делаем мы, по совершенно разным причинам. Мы напускаем заклинание наваждения, и вы в упор не видите то, что перед вами.

Так я и спас Анну. Но внутренний мир её треснул: она начала бояться всего вокруг, видя в людях лишь врагов с оружием, охотящихся на неё. И самое плохое было то, что она перестала разговаривать. Она замолчала на долгие-долгие годы. Но я был рядом с ней все это время. Она осталась без семьи, голодала, скиталась по лесам-полям, потом по близлежащим городам, никому не нужная, сумасшедшая – так ей все говорили в след. Ведь никто не видел в этих лохмотьях, голубых глазах и растрепанных волосах всю боль, что ей пришлось пережить, никто и представить себе не мог ту картину, что она едва закрыв глаза, бессознательно видела вновь и вновь: как убивают её братьев и сестре, как лежит в луже крови её мать и отец, как горит вся деревня, а вокруг одни изверги на конях, готовых растоптать её хрупкое тельце.

Я помог ей восстановиться, не сломаться, не умереть. Я давал ей силы и надежду, что все наладится, что время излечит её раны. Жизнь была не благосклонна к ней, и Анна прошла тернистый путь, чтоб стать обеспеченной дамой. Пусть даже любовницей дворянина, осуждаемой обществом, но в тепле и еде, в любви, в которой она так нуждалась.

С тех пор мне и не хотелось возвращаться в те края: воспоминания отягощали меня.

Утро, день и вечер проходили в глубоких мыслях о том, что делать дальше. Скорее всего и Дитрих озабочена этими же мыслями. Ведь мы близки к Фортунамале как никогда.

День омрачился тем, что я отвлёкся и мой малыш упал и чуть было не разбил нос! Мама не сразу это заметила, и пока она его пыталась, обняв, успокоить, я за её спиной сделал все что мог, чтоб облегчить последствия. В итоге – ссадины и синяк, шокирующий слегка вид, но мой дар не целительство, к сожалению.

Потом поездка в деревню, и я уже глаз не спускал с крохи, тем самым оставив все мысли о Фортунамале на потом.

Едва малыш заснул, появилась Дитрих. Уделив пару минут братцу и пожелав ему спокойной ночи, мы сели обсудить дальнейшие действия.

– Надо позвать Каина, – предложила она.

– Ты ему доверяешь? – все же решил уточнить я.

– Я думаю, канцелярия не стала бы нам подкладывать свинью, Анхель. Возможно Каин и не лучшее их предложение, но он воин и у него есть опыт в таких делах, – начала она говорить свои доводы. – Сам подумай, как мы отберем силы у Фортунамалы. Да, с нами будет её божественная сестра, но ведь и она не одна! Она с Законом подлости! Будь он неладен! А тебе значит, Каин не нравится, да? – поинтересовалась в итоге она.

– Я не говорю, что не нравится. Я его не знаю. А то, что знаю, не внушает доверия! Существа, что прошли столь долгий и сложный путь, мало остаются добрыми и порядочными. Их сердца черствеют, наивность сменяется жестокостью, а душа становится холодной как снег в Антарктиде.

– Он делал деревянного слона для мальчика. Ты помнишь, как он бережно его закапывал в песок, оставив видимым лишь хобот и ухо. И как он остался неподалёку, в надежде первым увидеть детскую радость при находке, – парировала Дитрих. – Неужели тебе это ни о чем не говорит, Анхель? В нем ещё есть искра любви, он не потерян!

– Дитрих, ты во всем и во всех видишь лишь свет! Ты же знаешь, что есть и зло, не так ли?! Все то, что кажется хорошим, может оказаться лишь фарсом, – я никак не мог до неё достучаться.

– Послушай, Анхель, я поняла, что ты ему не доверяешь, хорошо. Тогда доверься мне, – и она положила руку мне на плечо, – я верю в свою интуицию. А она говорит, что Каин тот, кто нам нужен. Он не плохой парень.

Я посмотрел на неё, точнее в её большие карие глаза, которые пытались переубедить мой прагматичный ум, в которых я тонул и даже не сопротивлялся. Мир вновь остановился в этот момент и, казалось, ничто не может нарушить эту цветочную иллюзию с запахом корицы и яблок. Все моё тело чувствовало каждое прикосновение с ней: её пальцы на моих плечах, её пару прядей непослушных волос на моих щеках, как наши колени задевали друг друга… Всё обострилось, время замедлило свой ход, и были только я и Дитрих в нескольких дюймах друг от друга.

– Я вам не помешал?

Мы подпрыгнули на месте, словно нас поразила молния.

Каин стоял рядом, облокотившись за косяк двери и с любопытством наблюдал за нами.

– И давно ты здесь? – резко спросил я его.

– Достаточно, чтобы умереть от скуки, пока вы пребывали в мире грёз – отшутился он.

Дитрих уставилась на свои руки и молчала, видимо не зная, что сказать.

– Ну так какие планы, ангелы? – поменял все же тему Каин.

– Думаю, надо попасть на Украину и вызвать Удачу, а там как пойдёт, – предложил я.

– Я узнал, что страна немаленькая, и военные действия идут на большой территории, – перебил меня Каин. – Надо бы конкретней узнать, где она. Что вам ещё сказал Шива?

– Ничего более точного, – развёл я руками.

– Думаю, я легко распознаю её след по аурам людей, – все же решила вступить в разговор Дитрих. – Как я помню города во время войны – это кучки людей, прячущихся по подвалам, – и глаза её затуманились, будто она вспоминала прошлые жизни.

– Неплохая мысль, Дитрих, – похвалил я её, – ты быстро читаешь ауры.

– И что дальше? – поинтересовался нефилим.

– Как только найдём её, вызовем Фортуну.

– Мне бы знать её слабые места, знаете ли, – намекнул Каин, – а то как-то