– Вот как?

– Именно так.

Машина быстро миновала проспект Стачки, вылетела на мост через железную дорогу и начала кружить по переулкам, пробираясь на Большую Садовую.

– А давай сходим в китайский ресторан, – предложила вдруг Даша. – Я ни разу там не была. Правда, Люда говорила, что очень дорого. Чуть ли не по десять рублей с человека, если скромно заказывать. Но я и есть-то не хочу. Только посмотреть…

– Знаешь, где это? – спросил Николай водителя.

– «Хуанхэ»? Как не знать. Через пять минут будем там.

Николай подумал, что и самому ему хочется сходить в китайский ресторан. Может быть, прежний Давыдов и бывал здесь – да и не только здесь. Приемы, фуршеты, банкеты… Но учителей на подобные мероприятия приглашают не слишком часто. А ходить по ресторанам на свои просто не хватало денег.

Китайский ресторан располагался в оживленном месте. Что было в этом здании в его бытность студентом, Давыдов не помнил. Вроде какой-то магазин.

Огромные окна ресторана украшали причудливые иероглифы, швейцар-китаец в национальной одежде, с косичкой приветливо улыбался посетителям. Перед Дарьей и Николаем он не только открыл дверь, но и проводил их в зал, где гостей встретила девушка-китаянка. И откуда здесь столько китайцев? Впрочем, может быть, за китайцев выдавали себя корейцы или вьетнамцы?

Девушка-распорядитель предложила посетителям выбрать столик. Зал оказался практически пуст. Только за столиком неподалеку от входа сидел мужчина лет пятидесяти и задумчиво что-то жевал.

Даша выбрала столик подальше, в темном углу, и села лицом к двери. Николай занял место по левую руку от нее.

Не успели молодые люди расположиться, как к ним поспешно мелкими шажками подошел китаец с полотенцами.

– Вытирайте руки, пожалуйста, – с легким акцентом, сюсюкая, предложил он.

Николай взял мокрое горячее полотенце и тщательно протер руки – они действительно были грязными.

Даша, протирая изящные пальчики, рассмеялась:

– Как дети!

– Обычай, – заменяя «ч» на «ц», прокомментировал китаец и уточнил: – Традиция.

Слово «традиция» прозвучало у него на удивление чисто.

Церемония продолжалась. Очередной китаец принес завернутый в полотенце стеклянный графинчик.

– Саке, – объявил он.

– А разве саке – не японская водка? – поинтересовался Николай.

Китаец только широко улыбнулся и разлил напиток в две маленькие фаянсовые рюмочки. А Давыдов не стал привередничать.

Жидкость обжигала горло и отлично согревала. В прохладном зале это оказалось кстати.

Тем временем та же девушка, что встретила их, а может быть, и другая, принесла меню. Названия мало что говорили неискушенному человеку. Даша заявила, что вообще не собирается ничего есть. Поэтому Николай взял инициативу на себя.

– Я вот слышал, утка по-пекински – это очень вкусно…

– Да, – улыбнулась китаянка. – Очень вкусно. И очень дорого. Такое блюдо сюит почти тысячу рублей. Поэтому в обычный ассортимент оно не входит. Но если вы непременно желаете отведать утку по-пекински, мы примем заказ и приготовим ее для вас. Не сейчас – через неделю или через две. Придется вызывать специального повара.

– Пожалуй, не стоит. – пошел на попятный Давыдов. – Нам бы чего-нибудь сейчас.

– Предлагаю утку по-шанхайски. Тоже очень вкусно и не слишком дорого – двадцать три рубля.

– Замечательно, – кивнул Давыдов. Даша под столом дернула Николая за полу пиджака и прошептала:

– Ты что! Очень дорого! Николай пожал плечами:

– Один раз живем. Тебе не хочется попробовать? Девушка замялась, и Давыдов расценил ее минутное молчание как согласие.

– Ну и закусок всяких, – продолжил он. – Что там у вас положено? Овощей, мяса…

– Грибов, – подсказала – китаянка.

– Да, конечно.

– Змею не хотите?

– Не нужно! – изменилась в лице Даша.

– Вот и правильно. Сразу видно знатока. Змеи сейчас не очень вкусные. Жилистые. Не сезон, – объяснила китаянка. – А осенью обязательно приходите и закажите степную гадюку. Просто тает во рту!

– Если доживем, – пообещал Давыдов. Официанты разбежались по своим делам, а Даша смеющимися глазами рассматривала Николая.

– Ты на себя не похож.

Давыдов немного помедлил и тихо сказал:

– Понимаешь, Дашенька, я – это не я. Не тот Давыдов, которого ты знала. Тот умер. Погиб в аварии.

– Красиво излагаешь, – улыбнулась Даша. – Литературно. Не думала, что ты так можешь. Мне казалось, у тебя одни формулы на уме.

– Я тоже не знал, что ты – специалистка по змеям.

– Какая я специалистка? Просто змей боюсь. В любой сезон. Без разницы, жилистые они или нет. Николай улыбался.

– Нет, я правду говорю! А то еще подумаешь, что я змееедка какая-то!

– И я тоже говорю правду, – попытался объяснить Николай. – Я – другой человек.

– Ты хочешь сказать, что авария так изменила твою жизнь, так заставила задуматься над происходящим, что ты стал другим человеком? – уточнила девушка.

Николай покачал головой:

– Нет. Я и есть другой человек. Я действительно совсем не знаю тебя. Но ты мне очень понравилась. И начинать наши отношения со лжи я не хочу. Я – Давыдов, но Давыдов из другого мира. Ты слышала об экспериментах, которые проводит ИТЭФ?

– Краем уха, – ответила Даша. – Это ведь государственная тайна. Меня взяли на работу в вашу библиотеку потому, что у меня хорошая анкета. Хотя отец и не слишком хотел, чтобы я работала. Он мог бы содержать меня, пока я учусь…

– Но тебе хочется самостоятельности, – перебил Давыдов.

– Именно. Но ты говорил что-то об экспериментах?

– Да. Наши коллеги выудили меня из другой плоскости Вселенной. Там я работал учителем. И не помышлял о том, чтобы писать докторскую или даже кандидатскую диссертацию. Хотя я – самый настоящий Давыдов. Не двойник. Не самозванец. Просто моя судьба сложилась по-другому. Потому что другой была история нашей страны.

Даша глядела на Николая, улыбаясь:

– Знаешь, хоть ты и выгнал Вику, но в то, что ты говоришь, очень трудно поверить. Давыдов – он был ни на кого не похож. А я не вижу больших различий. Не в поведении, нет. В интонациях, оборотах речи, жестах… В тех вещах, благодаря которым узнаешь человека по голосу, по манере разговора, по силуэту…

– И я об этом. Я не выдаю себя за него. Я – это я. И я – Давыдов.

– Отражение? Как в «Хрониках Амбера»? Давыдов улыбнулся романтичному сравнению.

– В «Хрониках», насколько я понимаю, существовала первопричина, Амбер, и ее следствия, или отражения. В нашем случае миры, по-моему, равноправны. Впрочем, я и сам не знаю точно – ведь у себя дома я не занимался разработкой теорий множественности миров. Но скоро, надеюсь, буду заниматься… И тогда отвечу на твой вопрос с большей степенью достоверности.