Спустя два часа после того как меня безжалостно разбудили, я толкнул дверь нашей лавки. Дверной колокольчик приветливо звякнул, пропуская меня и Рино в прохладный сумрак торгового зала. Даже чересчур приветливо. Будто злорадствовал: «Сейчас! Сейчас!» Да, черт побери, я знаю! Сейчас мне достанется от сестры на орехи. За то, что вчера вечером ушел ночевать к Беатриче, вместо того чтобы провести тихий вечер с сестрой.

Да, я не люблю такие вечера. И чинно-благородные семейные торжества тоже не люблю. Единственная радость от этого приезда – мой племянник Шарль. Ему четыре года, и этот парень ни секунды не усидит на месте. Весь в своего дядьку. Такой же непоседа. С Эльмирой мы достаточно наговорились вчера, сразу после приезда. В общем – я уже в курсе всех семейных новостей и планов. Убить весь вечер на общение с ее мужем желания не было.

Так и вижу эту унылую картину – сестра и Беатриче хозяйничают на кухне, а мужская половина сидит в гостиной, пьет вино или пиво. Я слушаю Пьеро и его вечные бизнес-планы на будущее. Очередное страдание на тему «как заработать миллион и не испачкать лапки кровью». Эльмира, с хитрым выражением на лице, пытается разузнать у сеньоры Альварес, когда же мы наконец поженимся? Беатриче, с таинственной улыбкой, кивает головой и обещает, что «вот-вот, еще немного – и все будет в шоколаде». Потом, сидя за столом, моя сестра будет говорить туманными намеками, а Беатриче – ухмыляться и украдкой показывать мне язык. Увольте меня от этой радости…

Когда я вошел в лавку, Керро стоял за прилавком и шелестел бумагами. Рядом с ним крутился Матео с метлой. Видимо, Васкес решил трудоустроить парня, чтобы тот не бездельничал.

– Привет, Карим!

– Привет, Керро.

– У меня для тебя есть четыре новости, amigo.

– Целых четыре? Не многовато для утра? Надеюсь, что они хорошие?

– Не знаю; это тебе решать. – Керро пожал плечами. – Во-первых, заходил наш падре и очень хотел тебя видеть. Мне показалось, что он слегка расстроен. Потом пришел какой-то мужчина. Судя по всему – прибыл со вчерашним конвоем. Невысокий, плотный, седоватый. Лет пятидесяти с небольшим. По акценту – американец. В-третьих, прибегал парнишка от «старика» Ринго. Ничего не сказал, но спросил, когда тебя можно застать.

– Это уже интереснее…

– И, в-четвертых, твоя сестра…

– Ждет меня к завтраку?

– Да. Жутко недовольна, что ты вчера смылся.

– Я не смылся, а решил отдохнуть от ее разговоров.

– Она злая, как…

– Как ведьма на погосте, – перебил его я. – Это ее нормальная реакция. С тех пор как она вышла замуж, я все реже и реже вижу ее довольной. Лучше бы она сходила куда-нибудь в гости.

– Кстати, они так и собирались сделать. Вместе с моей старшей и твоим племянником.

– Вот и прекрасно. Ладно, сейчас это меня не очень интересует. – Я развернулся и пошел к дверям. Уже открывая дверь, на секунду задержался и усмехнулся: – Да, совсем забыл! Скажи моей сестре, если она вдруг спросит, что я очень… очень торопился! Может быть, вернусь к обеду. Или к ужину. Если дела окажется срочными, то утром. После завтрака…

Ринго я нашел на пристани, неподалеку от грузового терминала, где он слонялся в компании себе подобных. Есть в Виго несколько «деловых» мальчиков. Они из тех, кто оперирует пациентов без наркоза и скальпеля. Как правило – испанской навахой, где-нибудь на окраине города, в подворотне. Ближе к закату. Будь я на месте шерифа, то давно бы выбросил их из города, но Стив не торопится. Иногда мне кажется, что он получает жирный куш от этих парней. Если это так, то он здорово рискует. Когда жители про это узнают, то альгвасила просто повесят. Без долгих разговоров и споров.

«Старик» Ринго заметил меня и кивнул на таверну, расположенную неподалеку. Через несколько минут он не спеша попрощался с приятелями и лениво, держа руки в карманах, отправился к приземистому зданию.

Таверна была обычным портовым кабачком, расположенным на пересечении улицы, ведущей от ворот терминала, и набережной. Днем здесь обедали служащие, работающие в порту, а по вечерам захаживали рыбаки, чтобы пропустить пару кружек пива перед сном.

– Доброе утро, сеньор Шайя, – кивнул мне Ринго.

– Ты меня искал?

– Да, у меня есть небольшая новость для вас.

– Даже так? Говори.

– Вас ищет один человек. Он вчера прибыл с конвоем.

– Кто такой?

– Не знаю. Судя по его виду – американец. Лет пятидесяти. Он не молод, – парень щелкнул пальцами, – но это опасный парень. Поверьте мне на слово.

– Да, ко мне в лавку заходил какой-то гринго. Правда, меня не было.

– Мое дело – предупредить…

– Спасибо. – Я кивнул и поднялся.

Когда вышел на улицу и повернул в сторону грузового терминала, меня окликнули по имени. Повернулся и увидел нашего городского священника. Отец Климент, так его звали. Это высокий, черноволосый мужчина с худым лицом и стальными пальцами. Сильный мужчина. Даже удивительно, при его-то худобе. Жители его обожают за просветительскую деятельность. Он из тех, кто может несколькими словами успокоить буяна и унять женскую истерику. Как говорит Стив Бальмонт: «Не будь падре таким ярым церковником, половина мужчин превратилась бы в рогоносцев». Тут Бальмонт прав, и это не преувеличение! Женская половина нашего городка без ума от отца Климента.

Наши отношения с этим священником можно назвать странными. Мусульманин и католик, которые встречаются, чтобы посидеть за бутылкой вина или партией в шахматы. Иногда, зацепившись за какой-нибудь исторический факт, спорим о Библии и Коране. Наши споры бессмысленны и, как правило, бесконечны. Я не настолько религиозен, чтобы искать в этих разговорах какой-то богословский смысл, а падре достаточно мудр, чтобы не изобличать мою необразованность. Это скорее сравнительный анализ, не более.

– Доброе утро, падре!

– Добрый день, Карим!

– Керро говорил, что вы меня искали?

– Да, – он кивнул, – заходил сегодня.

– Что-то случилось?

– Мы давно не виделись. Хотел тебе напомнить, что у нас одна незаконченная партия в шахматы.

– Помню, – усмехнулся я и развел руками, – думал, что вы уже сдались.

– Не в этот раз. Зайдешь сегодня?

– Увы, но сегодня никак не получится. Сестра приехала, и дел по горло.

– Кто понял жизнь, тот не спешит. Отложи дела на несколько часов. Надо поговорить.

– Стряслось что-то серьезное?

– Да, можно сказать и так. Я бы не хотел афишировать эту проблему.

– Даже так…

– Полагаю, что да. Кстати, это касается Матео и его матери.

– Черт побери…

– Да-да… – Он еще раз кивнул и попрощался. – Жду тебя вечером.