Церкви? Проще всего, конечно, было бы предположить, что «особый» является синонимом слова «вооружённый», т.е. Ре-Бужи имеет в виду подзорную трубу, в которую можно было бы разглядеть (из монастыря Ант-Рай?) скит Лиситарка. Но тогда требуется признать, что изобретение и изготовление телескопа необходимо перенести значительно раньше времён Захария Янсена, Иоганна Липперсгея, Джованни Баттисты, Паоло Сарпи, Галилео Галилея и прочих известных и неизвестных мастеров XVI-XVII веков. Возможно ли такое? Здесь, несмотря на отсутствие сохранившихся до наших дней образцов оптической мысли, датируемых ранее эпохи позднего Возрождения, всё же необходимо признать, что такой вариант исключать нельзя. А если такой прибор и был изобретён ко времени описываемых событий, то держать его в тайне столь долгое время можно было как раз в закрытой среде монашеских орденов.

Арон Гильзентер не просто принял идею наличия у Рагани подзорной трубы, а предположил, что она была изготовлена при непосредственном участии Регана и, скорей всего, ещё во время его заточения в тюрьме Баю. На это намекали записи монаха Ре-Бужи, посвященные прибытию в Алхен по личному указанию архиепископа мастеров-ювелиров из семьи Девальфи и закупки большого количества горного хрусталя – особо прозрачного кварца, якобы для изготовления витражей собора Святого Рафна – местопребывания Его Высокопреосвященства в северной столице. При этом никаких упоминаний о проведённых в это время ремонтных работах и замене старых витражей на новые Арон обнаружить не смог. Куда же, спрашивается, делась прорва далеко не самого дешёвого минерала и чем занимались в Алхене мастера Девальфи?

Теперь, если принять версию наличия у архиепископа Рагани подзорной трубы, а вероятнее всего, существования и ещё одного образца у Лиситарка, способ их тайного контактирования друг с другом является вполне очевидным. По прибытии архиепископа в Ант-Рай над южной, самой высокой башней монастыря возносился флаг архиепископа. Это был знак для Лиситарка, что его куратор на месте и ждёт информации о состоянии дел. Аналогичным же образом, используя оговорённые ранее знаки-символы, Лиситарк, или кто-то из его послушников, докладывал Рагани, о текущей ситуации или, возможно, делал заказ на доставку в лаборатории тех или иных инструментов, химических реактивов или книг.

Самый простой способ подачи нужного сигнала, содержащего наибольшее количество информации – это перемещение камней на видимом из монастыря склоне какой-либо горы в цепи Айрантс-Гил. Арон отмёл вариант использования в таких целях северных склонов холмов, выходящих к побережью океана. Уж очень здесь был велик шанс попасться кому-нибудь на глаза и вызвать ненужные толки. Внимательно рассматривая в мощный морской бинокль со стен монастыря северный берег Элленаи, Гильзентер пришёл к выводу, что наиболее удачным для роли такой импровизированной площадки для переговоров подходил северо-восточный склон самой высокой из гор, окружающих котловину. Именно там, на склоне Айрантс-Гил, и стоило поискать следы скита и лабораторию Лиситарка.

25. Карта Гильзентера. Часть шестая

Никогда не знаешь, что тебя ждёт завтра. Бывает, серые дни, сцепленные одной страховочной нитью, плетутся бесконечной чередой, обвивая тебя пустотой и чувством безысходности. В такие дни вера в светлое будущее тонет в грязной, мутной луже лжи и ненависти к самому себе, к своей, как кажется, бестолково сложившейся жизни и к несправедливо устроенному миру, ко всему и ко всем, кто стал невольным свидетелем твоего бесцельного и никому не нужного существования.

Хуже всего, если ты понимаешь, что такую судьбу ты выбрал сам. Быть может, когда-то, на одном из жизненных перекрёстков, ты просто проморгал или не дождался своего зелёного света. Ломанулся на красный, вступив, таким образом, на другой – чужой путь, и теперь каждая новая миля пройденной дороги жизни, всё больше и больше наводит на мысль об ошибочности ранее сделанного шага. И ненужности будущего.

Но сидящие наверху боги более изворотливы, циничны и безжалостны, чем мы думаем о них. Иногда они нарушают привычный ход событий и бросают тебе игрушку, которую, по неопытности, принимаешь за благоприятный знак. И ты веришь, что наступил тот долгожданный и, может быть, единственный момент в жизни, когда наконец-то можно всё вернуть назад! Вернуться к тому светофору и теперь, уже дождавшись, когда загорится зелёный свет, свернуть на свою, единственно верную дорогу. Дорогу новой, светлой, чистой и безумно красивой жизни. Заполненной солнечными лучами бесконечных летних дней, и, главное, открывающую истинное понимание жизни.

Кто бы мог подумать, что маленький, незаметный домик на краю Салантера может скрывать в себе тайны, достойные величественных стен испанского Альгамбра или дворца султанов Топкапы в Стамбуле?

Рэй вначале не придал значения коробке с бумагами, найденной им в подвале недавно снятого дома, где теперь ему с Илаей придётся какое-то время жить, пока два Салантера, город и остров, не свяжет нитка моста. Места в подвале было предостаточно, поэтому коробка, закрытая и запечатанная бумажной лентой, лежала себе мирно в углу подвала, под большим книжным стеллажом, с древними, умирающими в наш цифровой век книгами и толстыми, умными журналами.

Но приходит время, и руки доходят и до самых ненужных вещей. Как-то, случайно затопив ванную комнату, Рэй спустился в подвал, чтобы оценить масштабы бедствия. С потолка по стене подвала сочилась вода, и лужа, залившая к тому времени уже бо́льшую часть пола, хищной открытой пастью нацелилась на беззащитный книжный стеллаж. Рэй поспешил освободить пространство под стеллажом, перенося кипы брошюр и журналов в соседний сухой угол. Когда дело дошло до коробки, то её чуть подмоченный край предательски соскользнул с руки Рэя, и тяжёлый картонный куб рухнул на пол. Бумажная лента лопнула, коробка развалилась, и у ног Рэя рассыпались стопка тетрадей и свёрнутые в тубус листы чертёжной бумаги и кальки.

На боку плюхнувшейся в воду разорванной коробки, рядом с зачёркнутой и расплывшейся от воды надписью, чёрным фломастером было выведено слово: «Лиситарк».

Вот так, волею судеб вынужденный ознакомиться с содержанием неизвестно кем оставленной коробки, Рэй на долгие вечера погрузился в изучение записей Арона Гильзентера.

Все исписанные им тетради были аккуратно пронумерованы, под каждой записью значились дата и место написания. Таким образом, Рэю не составило большого труда, восстановив хронологическую последовательность заполнения тетрадей, восстановить и саму историю расследования Ароном Гильзентером судьбы скрывающегося под рясой диакона Лиситарка – графа Регана де Жанни – и невероятную историю его открытия.

Если бы не тот огромный фактический материал, который Гильзентер собрал при проведении научного исследования, Рэй бы, конечно, в такое никогда не поверил. Но факты неумолимо свидетельствовали о том, что драма, развернувшаяся несколько столетий назад в здешних местах, действительно имела место быть. Как, по всей вероятности, могли сохраниться