Антон скрипнул зубами. Вот что значит относиться к ситуации предвзято. А кто ему сказал, что ничего страшного и экстраординарного произойти не может? Произошло, а у него в кармане ничего из специального оборудования. Может, хоть камера мобильного телефона! На ходу доставая телефон и переводя его на режим камеры, Антон лихорадочно соображал, как ему незаметно произвести съемку. Возможность сделать снимок у него будет только одна. Любая повторная будет замечена дружками этого кавказца, и тогда… Тогда Антон расшифрует себя, подвергнет себя опасности и поставит под угрозу срыва всю операцию. Сам-то он выкрутится, а Максим? Ведь о Максиме будут думать, что он привлек полицию или просто кого-то. Вряд ли это кавказца обрадует. И ничего удивительного не будет, если он захочет ликвидировать Максима как опасного и вышедшего из-под контроля свидетеля. Еще бы знать, свидетеля чего!

Антон ничего не смог придумать, кроме как положить аппарат на ладонь таким образом, чтобы объектив разместился между пальцами. Так можно и поточнее нацелить его на объект, и сделать вид, что чешешь, скажем, бровь. Сунув руку с телефоном в карман, Антон шел на сближение, глядя себе под ноги. Любая встреча взглядом с преступником, а никем другим кавказец и не мог быть, чревата тем, что кавказец что-то заподозрит.

Еще метров пять, еще парочку, еще парочку… Можно! Антон вытащил руку из кармана, убедился, что телефон со стороны кавказца не виден, и поднял руку. Нажатие на кнопку «ОК» – и руку в карман. Кажется, никто не обратил внимания на этот жест проходившего мимо высокого молодого человека. А если рискнуть? В голову Антону пришла новая идея.

Он замедлил шаг, а затем совсем остановился с видом человека, которому неожиданно позвонили. За его спиной Максим сейчас остановился перед кавказцем. От этой парочки до Антона метра три. Достаточно, чтобы потом на компьютере можно было сделать снимок более разборчивым. В лаборатории сделают. Антон снова вытащил из кармана телефон и, теперь уже не таясь, включил камеру. Теперь эти его манипуляции ни у кого не вызовут подозрений. Ведь все похоже на то, что он, скажем, читает эсэмэску, а потом кому-то звонит.

Антон приложил телефон к уху, примерился, прикидывая направление на «объект», потом повернул его на секунду объективом назад и нажал «ОК». Так, теперь посмотреть. Неплохо, но на кадре была в основном видна перепуганная рожа Максима. Теперь несколько шагов в сторону с видом человека, у которого масса дел и срочных звонков. Снова «ОК» и снова просмотр. Кавказец получился не очень плохо, но в основном в профиль. Хватит, больше рисковать не стоит.

Теперь Антон в самом деле набрал номер.

– Алексей Алексеевич, – торопливо заговорил Антон, услышав голос Быкова в трубке. – Это очень важно и срочно. У одного моего нового знакомого вырос большой «хвост». Думаю, что ему это очень неприятно.

– Он его заметил? – тут же спросил Быков.

– Все намного хуже. От него никто и не скрывался. А сейчас там какие-то «терки», если говорить языком криминальных элементов. Мне удалось сделать несколько снимков на телефон, я сейчас отправлю их Сашке Великанову, а вы скажите ему, что это срочно.

– А «объект»?

– Опасность есть, но я думаю, что его прямо сейчас никто убивать не будет. Интуиция подсказывает мне, что его нашли, чтобы поговорить с ним очень серьезно. Возможно, предупредить о чем-то. С выводами торопиться не будем. Предлагаю плясать «от печки», в смысле от личности человека на снимке.

Забежав в ближайшее кафе, Антон заказал себе кофе, потер замерзшие руки и отправил Великанову фотографии. Выпив кофе, он согрелся и решил, что пора посмотреть, что там происходит на улице. А на углу уже никого не было. Прохожие тоже выглядели так, как будто ничего не произошло. Значит, встреча закончилась мирно, иначе бы сейчас на улице все шумно обсуждали похищение, мордобой или стрельбу с поножовщиной. Ага, а вон и парень в ушанке, который мирно удаляется… к остановке. Остановился, ждет автобус.

Добравшись до дому, Антон первым делом сунулся в холодильник и вытащил из него кастрюльку с картофельным пюре и котлетами. Наложив себе порцию, он сунул тарелку в микроволновку, поставил на газ чайник, а сам отправился к компьютеру. Скачав фотографии с телефона, стал рассматривать их на экране монитора. Рука не подвела! Все три снимка, даже два последних, были сносными. Есть шанс, что в лаборатории смогут идентифицировать эту личность, если она, конечно, есть в базе МВД по какой-то причине. Например, этот кавказец находится в розыске за неуплату алиментов.

Телефон завибрировал и стал сползать к краю стола. Антон накрыл его рукой, откинул крышку. Ему не понравилось, что Сашка Великанов, самый грамотный специалист у Быкова в криминалистической лаборатории, позвонил так быстро.

– Да!

– Привет, Антоха. Алексей Алексеевич тут рядом со мной, и мы разглядываем твою фотогалерею.

Голос отдавался эхом по комнате на том конце линии, что говорило о включенном внешнем микрофоне. Значит, есть что обсудить втроем. Что же Сашка там такого нарыл?

– Значит, так, Антон, – прогудел голос полковника, – этого кавказца, который встречался с твоим компьютерщиком Максимом, зовут Лечи Автаевым. Чеченец, находится в розыске с 2004 года. В базе данных числится в списке людей, причастных к терроризму.

– Вот это да! – опешил Антон. – Это называется «сходил за хлебушком».

– В каком смысле? – не понял Быков.

Где-то рядом с полковником громко хихикнул Великанов.

– Я хотел сказать, что у нас какая-то ошибка. Что-то не вяжется. Тут хакеры, кража денег в небольших количествах со счетов в банках, а там террорист.

– Программа дала вероятность сходства девяносто пять процентов, – подсказал рядом Сашка. – Боюсь, что это не «тут» и не «там». Ты во что-то вляпался, Антоха.

– Бли-ин! – почесал двумя руками голову старший лейтенант. – Ладно, а что там числится за этим террористом?

– За Лечи Автаевым числится членство в экстремистских организациях со всеми вытекающими отсюда обвинениями: пропаганда экстремизма, разжигание национальной и религиозной ненависти, участие в подготовке террористических актов в качестве эксперта и инструктора. И в качестве организатора и руководителя тоже. Речь идет о подготовке взрыва в прошлом году у нас в здании ФСКН, который удалось предотвратить.

– А о какой экстремистской организации идет речь? Где он там членствует?

– «Там» – это не совсем у нас, – пояснил Быков. – Помнишь, в прошлом году в Тюменской области выносили приговоры нескольким членам исламской религиозной организации «Хизбут-Тахрир аль-Ислами»?

– «Исламская партия освобождения»? Помню, а кого и от чего они собираются освобождать?

– Они намерены строить во всем мире единый исламский халифат, где будет один язык – арабский. Вообще-то это не наша организация. Она была создана еще в пятидесятых годах в Палестине и признана мировым сообществом террористической. Ее запретили во многих странах, в том числе и мусульманских. На территории России ее деятельность запрещена решением Верховного суда в 2003 году.