убедило воспитательницу в чистоте его намерений. А широкая полоса кожи с клепками, карабинами и надписью СОБР, которую он достал из «бардачка», успокоила и вызвала предупредительный отклик:

– Конечно, застегну!

Велько сунул в подвесной кармашек несколько купюр, перекинулся, вышел в гостиную – Нежданчик продолжал тихонько сидеть на коврике возле стеллажа – и подошел к воспитательнице. Щелкнула застежка. Нежданчик немного оживился. Когда волк тихим урчанием предложил: «Гулять?», подошел и осторожно понюхал ошейник.

Они вышли через заднюю дверь.

«Мы пойдем, куда хочешь», – проворчал волк, стараясь понизить голос и не пугать незнакомого лисенка. Маленький альфа мог признать его главным и начать слушаться, а мог оцепенеть от страха, решив, что волк ему угрожает. И что тогда? Выманивать его из-под куста или силком тащить к шелковице?

Нежданчик молча устремился к забору и просочился в крохотную дыру рядом с калиткой. Волк попытался просунуть морду и застрял. Лисенок фыркнул. Не оцепенел, не убежал. Уселся, с интересом наблюдая – как этот большой и серый решит проблему? Волк тоже фыркнул – калитка была низкой, на полосе препятствий ему приходилось преодолевать барьеры в два раза выше. Он отошел к задней двери, разбежался и прыгнул, мягко приземляясь рядом с лисенком. Тот сначала подскочил от неожиданности, а, переварив впечатление, уставился на волка восхищенным взглядом.

«Я и выше прыгнуть могу, – гордо распушившись, сообщил волк. – И вместе с тобой прыгнуть могу. Хочешь попробовать?»

В результате волку пришлось прыгать через забор восемнадцать раз – на шум явились названые братья и сестры Нежданчика, и все, как один, захотели, чтобы волк взял их за шиворот и перенес за забор и обратно.

Велько отметил, что когда во дворе собралась толпа, лисенок шмыгнул под куст и наблюдал за перелетами из укрытия. Волчата и лисята были неагрессивными, один из них хотел поделиться с Нежданчиком впечатлениями, но мелкий индивидуалист не пожелал поддерживать беседу.

Прыжок за ограду вызвал у него восторженный визг. Волк осторожно поставил лисенка на землю и предложил: «Веди». Мелкий отряхнулся, пискнул: «Туда!» и побежал в сторону сладкого запаха. Огромная белая шелковица росла возле зарослей боярышника, вытягивая кряжистые ветви-лапы к солнцу. Трава была усеяна переспелыми сочными ягодами – темно-розовыми, с фиолетовым припёком. Волк попробовал шелковицу и заурчал: «Вкусно!». Некоторое время они молча ели ягоды. Нежданчик копался, перебирал, а волк чавкал, прихватывая пучки травы.

Перекусив, они уселись рядышком. Волк спросил:

«А что ты еще любишь? Мясо? Колбасу?»

Нежданчик замотал головой.

Волк нешуточно удивился:

«Не любишь мясо? Сырое или жареное? А фарш? А курицу?»

Рыжий вновь замотал головой.

Волку стоило больших усилий выяснить, что сырое мясо и фарш Неждан не ест, изредка грызет вареные куриные крылья, согласен на фаршированный перец и иногда рыбу. Узнав, что мелкий завтракает сметаной и творогом, Велько оживился и толкнул волка: «Предложи ему мороженое. Я взял деньги. Где-нибудь купим». «Подожди, – отозвался волк. – Сначала пройдемся по окрестностям. Надо посмотреть, где эта водоотводящая труба, не опасно ли к ней подходить, и что там за болото с камышами».

Путешествие было неторопливым. Волк болтал без умолку, Нежданчик внимательно слушал – и о полосе препятствий, и о соревнованиях нюхачей, и о тренировках по обезвреживанию двуногих. Разговорчивость не мешала им оценивать местность с точки зрения безопасности. На дорогу Неждан выбраться мог – при желании. Но предпочитал ходить по трубе, которая была не трубой, а самым настоящим тоннелем, проложенным под дорогой. Сейчас канава и труба были сухими, а во время таяния снега и в дожди наполнялись. Вполне возможно, что в некоторые дни вода текла бурным потоком, способным унести мелкого лисенка. Но как запретить мелочи бродить по трубе и прятать найденных на склонах виноградных улиток в ниши? Нежданчика не впечатлила речь об осторожности. Буркнул: «Я смотрю» и снова отправился на поиски улиток.

Они прогулялись к огородам, где волк потерпел позорное фиаско. Нежданчик начал его спрашивать, какие это растения, а волку все листья были одинаковы – только помидоры опознал по запаху. Уже на тропинке к улице, в зарослях, обнаружился кабачок, о чем волк гордо сообщил лисенку. И получил в ответ короткое: «Это я знаю».

В цивилизованной местности дело пошло веселее. Их приветливо встретили в уютном кафе, предложили тюфяки на маленькой террасе для оборотней, рассказали Велько, что часто готовят ужины для семейного детского дома. Нежданчик наотрез отказался от супа и мяса, согласился съесть вареное яйцо и мороженое с абрикосами, а волк по достоинству оценил и поджарку, и наваристую лапшу и печеные пирожки с картошкой.

Волк получил сдачу с купюры, которую вытащили из кармашка, и, зевая, потащил Нежданчика к магазинам. Они заглянули в «Игрушки», где купили ярко-оранжевую сумочку на шею – с четырьмя клапанами-карманами, карабинами и подвеской-солнышком. В сумку усадили пушистого желтого цыпленка, понравившегося им обоим, а в канцелярском набрали кучу ручек, фломастеров и маленький блокнот.

«Ты умеешь писать?» – спросил волк. И, после ответа: «Нет», похвастался, что его двуногий умеет, и тут же пообещал: «Он тебя научит». Майор Грачанин долго веселился, а потом велел волку помалкивать: «Он решит, что я его заставлю заниматься чистописанием вместо прогулок к шелковице. Рано ему еще с тетрадками сидеть. Сколько ему? Года четыре?»

Оказалось, что Нежданчик прекрасно знает – ему пять.

«Мясо не ест, поэтому мелкий и тощий», – вздохнул волк.

Воспитательница подошла к ним возле витрины овощного магазина – волк и лисенок рассматривали темно-фиолетовый лук и гадали, чем он отличается от обычного.

– Велько, я прошу вас вернуться в дом. Вы и так гуляете вдвое больше нормы первого визита. Это достаточно серьезное потрясение для ребенка.

Позже, когда Велько, уже перекинувшись и одевшись, помог Нежданчику спрятать сумку и цыпленка под кровать, воспитательница добавила безжалостную фразу:

– Короткие визиты быстрее забываются. Если вы больше не вернетесь…

«Мы вернемся! – зарычал волк. – Только попробуй не вернуться!»

– Я постараюсь приехать в ближайшее время, – ответил воспитательнице Велько.

Возмущенному волку он велел заткнуться – и без угроз и попреков было тошно. Коробки с банками и игрушками с мемориала исчезли из прихожей, но Велько прекрасно понимал, что их не выкинули. Больше подачек царапало то, что лисенок искал и не мог найти уголок, чтобы лелеять одиночество. Дети делили комнаты – для социализации – два кресла и тумбочка разделяли две кровати. На одной спал Неждан, на второй – волчонок примерно такого же возраста. Майор Грачанин, выросший в многодетной семье, где волчата спали, где придется, и не мечтали об отдельной комнате, весьма и весьма ценил возможность уединения. После казармы он долго не мог нарадоваться квартире, в которой лежали только его вещи – предлагали снимать жилье на двоих подешевле, но он категорически отказался.

Сейчас, в доме населенном безобидно-любопытными шакалами, он иногда злился –