Сельджуки, уже покорившие Персию, были туркменами. Еще при жизни Бадра они отобрали у фатимидов Палестину, но в отличие от фатимидов они принадлежали к секте суннитов. Первые крестоносцы появились в Палестине в 1096 году. И с тех пор эти две силы схватились за обладание не только Святой землей, но и Египтом. Христианская тенденция к уничтожению мирных жителей завоеванных стран не способствовала тому, чтобы население встречало их как «освободителей», и, когда крестоносцы «истребили 70 тысяч беззащитных мусульман в Святом городе» (Лейн Пул, «История Египта», т. 6), они тем самым доказали, что их истинной целью был захват территории и жажда наживы.

Сначала крестоносцев не интересовал Египет, и фатимиды могли жить спокойно в своем тепличном городе. Однако назревала обстановка, при которой падение Египта казалось неизбежным: власть фатимидов угасала, и аль-Кахира жила в атмосфере жестоких убийств, покушений и кровавых распрей; население Фостата — Мисра вело войну на улицах города против солдат халифа; одного из визирей так ненавидели, что, когда он был взят в плен крестоносцами, жители Фостата — Мисра выкупили его за золото, чтобы тут же отрезать «министру» уши и нос, а затем распять на воротах Баб аз-Зувейла; предпоследний фатимидский халиф умер в младенческом возрасте, а последний — аль-Адид — унаследовал аль-Кахиру в возрасте 9 лет, ему исполнилось 12 лет, когда крестоносцы подошли к стенам аль-Кахиры, 17 лет, когда был сожжен Фостат — Миср, 18 лет, когда Саладин захватил Египет, а в возрасте 20 лет он скончался (1171).

Падение Египта теперь стало неминуемым, и именно в этот момент в него вторглись одновременно сельджукские мусульмане и христианские крестоносцы. Шииты-фатимиды оказали предпочтение крестоносцам и предложили христианскому королю Амаури двести тысяч золотых, чтобы он помог им спастись от сельджуков. Амаури согласился, и два крестоносца отправились в аль-Кахиру на переговоры. Их визит описан архиепископом Тира Вильямом в книге «История событий за морем», которая содержит первый и единственный рассказ чужеземца о дворцах аль-Кахиры. Крестоносцев — Джеффри Фалчера и Хью из Цесары вели по дворцовым коридорам, где у каждой двери стоял суданский телохранитель с обнаженной кривой саблей, мимо фонтанов в садах, где пели экзотические птицы и бродили невиданные звери, а лужайки были замощены камнем с чудесной мозаикой. Они шли из зала в зал, а затем торжественно открылся тяжелый золотой занавес, расшитый жемчугом, и они увидели сидевшего на золотом троне молодого халифа аль-Адида. Халиф уплатил христианам золото за помощь в борьбе против своих мусульманских братьев, и сэр Хью предложил ему ударить по рукам в знак заключения сделки. Придворные чуть не упали в обморок от такой фамильярности, но халиф милостиво протянул руку в перчатке. Хью попросил снять перчатку, и, к изумлению всех присутствующих мусульман, аль-Адид выполнил его просьбу.

Практически эта первая попытка захватить Египет ничем не кончилась: как Амаури, так и сельджукский генерал Ширкух отвели войска. Точнее, они договорились об уходе из Египта.

В 1168 году Амаури-христианин возвратился в Египет и, как бы желая доказать серьезность своих намерений, перебил все население города Бильбейса. Он начал наступление на аль-Кахиру, и правитель Египта Шавар приказал сжечь Фостат — Миср. Трудно сказать, был этот шаг глупым или разумным с точки зрения военной стратегии, но Шавар отличался такой хитростью и коварством, что от него можно было ожидать любой выходки. За пять лет до этого Шавар занимал пост фатимидского губернатора Верхнего Египта, но перешел на сторону сельджуков в Дамаске и заключил сделку с Hyp ад-Дином, обещавшим назначить его первым министром Египта. Когда сельджуки сделали первую попытку захватить Египет, им удалось поставить Шавара у власти в аль-Кахире, но именно он и просил Амаури помочь ему избавиться от сельджуков. Теперь же, когда Амаури готовился к штурму аль-Кахиры, Шавар снова переметнулся к сельджукам, запросив помощи у Hyp ад-Дина.

Hyp ад-Дин согласился и направил генерала Ширкуха и его племянника Саладина с армией, приказав им изгнать крестоносцев. Эта задача была не из трудных, так как избиение в Бильбейсе пробудило ненависть населения к крестоносцам, и они не чувствовали себя в безопасности в этой стране. Амаури пришлось бежать, и сельджуки оказались победителями.

Из-за анархии и смятения в аль-Кахире после пожара Фостата — Мисра сельджуки решили действовать осторожно и временно оставили на троне молодого халифа аль-Адида. Hyp ад-Дин назначил Ширкуха визирем Египта, но тот вскоре умер, так и не приняв каких-либо серьезных решений. Проблемы Египта унаследовал его племянник Саладин, ставший визирем 2 марта 1169 года. Хотя он недолго оставался в Египте, Каир ощущал на себе его незримое влияние до самого конца английской оккупации.

Прежде всего Саладин хотел изгнать из мечетей дух шиитских доктрин и заменить их учением суннитов, но после разрушения Фостата — Мисра он еще не мог уловить истинных настроений народа и не решался на окончательный шаг. Только через год он приказал, чтобы пятничные молитвы читались за здравие аббасидского халифа, а не шиитского.

Никто не возражал, и эта реформа, как ничто другое, символизировала конец фатимидского правления в Египте.

Фатимиды пока еще жили в богатых дворцах аль-Кахиры. Саладин их не трогал. Но вскоре молодой халиф аль-Адид умер, и визирь начал действовать. Он занял королевские дворцы в аль-Кахире и немедленно изгнал 18 тысяч фатимидских родичей из города. Макризи пишет, что среди них было всего 252 мужчины (все члены семьи халифа), но, чтобы у фатимидов не было потомства, Саладин выселил мужчин и женщин в разные районы.

Саладин не взял для себя лично ничего из сокровищ королевских дворцов и не жил в них. Он открыл ворота аль-Кахиры и разрешил бездомным жителям Фостата — Мисра строить дома внутри и вокруг королевской столицы, которая, таким образом, перестала быть вотчиной халифов. Только с этого момента и можно говорить о Каире как комбинации всех городов, находившихся между Нилом и горами Мукаттам. Во всяком случае, навсегда закончилась изоляция королевского поместья аль-Кахиры, так как на его месте начал расти город Саладина.

Каир Саладина резко отличался от аль-Кахиры, и чтобы сейчас отличить более древнюю аль-Кахиру от саладиновского города, нужно бродить по средневековому Каиру, не обращая внимания ни на что, кроме памятников эпохи фатимидов. Аль-Кахира остается как бы ядром внутри каирской скорлупы, и можно легко начертить ее границы на любом плане города. Сохранившиеся памятники фатимидов разбросаны в старой части города: мечеть аль-Азхар (969), руины мечети аль-Хакима, трое ворот Бадра и часть построенной им в 1086 году стены (а также мечеть на Мукаттаме, носящая его второе имя: аль-Гиюши), мечеть аль-Факахани (1120) и мечеть Акмара — с самым старым каменным фасадом в аль-Кахире.

У Саладина было свое представление о будущем Каира: он хотел создать единый, неприступный и защищенный прочными стенами город, внутри которого процветала бы торговля и культура, где не было бы частных королевских поместий и сказочных дворцов. Иными словами, город, который принадлежал бы его обитателям, а Саладин был бы его абсолютным властителем.