у нее эти вещи, положил у ног Мэри, потом протянул руку Джулиане.

Она положила обтянутую перчаткой ладошку на его сильное теплое предплечье и едва не задохнулась, ощутив крепкие мускулы. Нахлынули воспоминания. Точнее, одно, особенное: она лежит под ним на шезлонге, его бедра вжимаются в ее тело, губы прильнули к шее, а ее руки обнимают его широкие плечи, притягивают все ближе…

– С тобой все в порядке, Джулиана? – опять спросила Мэри.

На этот раз ей не понадобилось уточнять, что имеет в виду сестра. Щеки ее пылали. Наверняка она покраснела до корней волос. Святые угодники! Ну почему именно сейчас должно было всплыть такое яркое воспоминание, и почему это случается всякий раз, когда она прикасается к Рису Шеффилду – или улавливает аромат его дорогого одеколона, которым он, похоже, пользуется, даже в роли конюха. Если только… ему известно, что это сводит ее с ума. Нет, он не может этого знать. Или может?

– Со мной все… в порядке, – с трудом выдавила она и буквально спрыгнула на землю, стремясь как можно скорее отойти от Риса, от его руки, от нахлынувших воспоминаний.

Едва ее рука соскользнула с его рукава, он поднял покрывало и корзинку для пикника и сверхуслужливо спросил:

– Где прикажете все это разложить, миледи?

Джулиана кивнула в сторону небольшой рощицы на берегу озера.

– Думаю, там будет впол… вполне удобно.

– О да, давай сядем у воды! – воскликнула Мэри, захлопав в ладоши, и побежала первой к берегу.

Рис пропустил Джулиану вперед, а Эрнест остался возле кареты. Она буквально кожей ощущала взгляд Риса. Оставалось лишь надеяться, что он не догадался, отчего она так покраснела, если, конечно, вообще обратил на это внимание.

Рис бросил покрывало на мягкую зеленую траву на том месте, которое выбрала для пикника Мэри, затем расправил его и, водрузив корзинку в центр, совершенно невозмутимо поинтересовался:

– Может быть, накрыть?

– Да, пожалуйста, – кивнула Джулиана, не отступая от плана заставить Риса подчиняться любому ее капризу. Только почему-то теперь это не казалось хорошей идеей, и вместо того чтобы наслаждаться каждой секундой, она чувствовала смущение и неловкость.

– Как пожелаете, миледи, – сказал Рис, кивнув и поклонившись.

Ну вот, совсем другое дело. Кроме «миледи» ей ужасно нравилось это его «как пожелаете». Джулиана тряхнула головой, словно прогоняя бестолковые мысли, и стала наблюдать, как Рис разгружает корзину для пикника. Там оказалось все, что нужно, чтобы сервировать стол на двоих: тарелки, льняные салфетки, вилки, ножи, чашки и блюдца, а также чайник, полный еще горячего чая, булочки, джем и мармелад, вареные яйца и небольшая мисочка пурпурного винограда.

Рис разложил все это небольшим кружком в центре покрывала, а корзину поставил неподалеку на траву. Если его и раздражала необходимость выполнять обязанности лакея, он это никак не показывал. Проклятье!

– Все выглядит восхитительно! – воскликнула Мэри.

– Да, очень аппетитно, – негромко согласилась Джулиана, не глядя на Риса.

– Если вам больше ничего не требуется, я вас оставлю, – произнес он, выпрямляясь, и зашагал обратно к карете.

– Спасибо, мистер Уорти, – сказала Мэри и, взяв нож, погрузила его в джем.

Джулиана пыталась сосредоточиться на угощении, но не могла даже на мгновение забыть про герцога: интересно, чем он занят там, у кареты, – и то и дело поглядывала в сторону экипажа. Сначала он поил лошадей, а потом скрылся за экипажем, и она не видела, что он делает. Эрнест тоже исчез. Джулиана рассеянно пощипывала булочку и думала, как вдруг Мэри спросила:

– Как ты думаешь, чем там заняты мистер Уорти и кучер?

Вопрос сестры так совпадал с тем, о чем думала сама Джулиана, что на мгновение она впала в ступор, потом наконец пробормотала:

– Я… да откуда же мне знать.

– Ужасно неприятно в этом признаваться, – отозвалась Мэри, – но я никогда не задумывалась, чем заняты слуги, пока я наслаждаюсь едой на свежем воздухе.

Джулиана прикусила губу: сестра опять словно прочитала ее мысли.

– Да и я тоже.

– Они обычно исчезают сразу после того, как все приготовят, и возвращаются, когда пора убирать, – добавила Мэри с виноватым выражением лица. – Как ты думаешь, у них есть какая-нибудь еда?

Джулиана вздохнула.

– Знаешь, я об этом даже не задумывалась. Как-то само собой разумеется, что они поели заранее, но, возможно, и нет.

– Может, стоит у них спросить, не хотят ли они чего-нибудь? – предложила Мэри.

Джулиана покачала головой.

– Это совершенно неподобающе, но я не против.

Конечно, ее собственное чувство вины лишь усилилось, потому что бедняжка Мэри так сокрушалась, а Джулиана знала, что в роли мистера Уорти герцог, у которого будет хоть полдюжины слуг на побегушках, стоит ему только пальцем пошевелить и перестать наконец притворяться.

Но раз уж Мэри об этом заговорила, Джулиана тоже задумалась, взял ли Рис еду для себя. Может, он ест как раз сейчас там, за каретой? Она вытянула шею, но ничего увидеть так и не смогла.

– Ты какая-то странная сегодня, – заметила Мэри, прервав размышления Джулианы.

– Про… прошу прощения? – отозвалась та, виновато посмотрев на сестру, которая ее внимательно изучала.

Мэри положила недоеденную булочку на тарелку.

– Раньше, в карете, ты выглядела так, словно вот-вот упадешь в обморок, потом стала красной как вишня, а сейчас то и дело оглядываешься на карету.

Джулиана закусила губу. Замечательно! Сестра смотрит на нее как на сумасшедшую.

– Наверное, мне просто было немного жарко, но… – оттянув вырез желтого платья, проговорила она неуверенно.

– Вообще-то я тебя не осуждаю, – лукаво посмотрев на сестру, хихикнула Мэри.

– Не осуждаешь за что? – нахмурилась Джулиана.

– За то, что считаешь мистера Уорти красавчиком. Так и есть: он хорош, и я полностью согласна с тобой.

Сердце Джулианы загрохотало.

– Мистер Уорти? Красавчик?

Если бы сестра сообщила, что у нее за спиной стоит сам король Георг и все его пятнадцать детей, она бы удивилась меньше.

– Ну да, – сказала Мэри, многозначительно кивая. – Я не могла не заметить, как ты покраснела, увидев его сегодня утром и потом, когда он открыл дверцу кареты.

Джулиана открыла было рот, собираясь что-то сказать, но тут же захлопнула. Да и что тут возразишь? Вот бы земля разверзлась и поглотила ее! А еще лучше, чтобы какая-нибудь озерная тварь выползла из воды и сожрала ее.

– Я… я не знаю, что сказать.

– Тебе и не надо ничего говорить, – отозвалась Мэри, опять взявшись за булочку. – И я обещаю все хранить в тайне, особенно от самого мистера Уорти.

Джулиана почувствовала, что опять краснеет. Когда это младшая сестренка стала такой проницательной? Чтобы не продолжать этот неловкий разговор, Джулиана тоже взялась за булочку,