полезная, сапрофитная микрофлора в разы увеличилась. Это было десять лет назад. Сейчас патогенов может быть больше – но и биопрепараты им под стать.

Я приехал в «Топаз» в пик уборки. Работа организована удивительно: на токах – тишина. Каждые 3–4 минуты подходит «КамАЗ», тихо выгружается и тихо исчезает. Грузовики не мнут поля: комбайны ссыпаются в бункер-накопитель, что стоит у дороги. Подъехал, спокойно загрузился – и на ток. Покой, порядок и чёткость – это здесь во всём.

Но главное, что радует душу – настроение людей, от начальства до работников. От каждого исходит энергия покоя и уверенности. Они уже не боятся за результат. Они держат в руках своё будущее. Они научились играть по своим правилам, и ни за что не согласятся работать иначе.

Без чего такая техника и агротехника не сработают? Без интеллекта. Приходится быть умнее долгоносика! И ребятам очень нравится такая ситуация. Только вот до соседей это не сразу доходит. Как-то на топазовском Дне Поля глава района вдруг удивлённо и разочарованно воскликнул: «Так они же тут все учёные! Они тут наукой занимаются!..» Вы поняли?! Думать головой, пробовать и наблюдать – это, оказывается, только «наука» обязана!

«Почему же вашу технологию даже соседи понять не хотят?..» – пытаю я Сергея Николаевича, и он отвечает: «Южане постепенно проникаются, но учатся с трудом. Привыкли ставить ложную цель: вместо стабильности на будущее – халява и выручка сейчас. Ну, и гордость – «не учи учёного». Такого вообще учить бессмысленно – всё отвергает, даже не выслушав. И привычек масса. Очень трудно преодолеть страх перед сорнячками и остатками растений после дисков! Агрономы заглубляют орудие до 10 см – и теряют весь эффект: выворачивают новые сорняки, убивают мульчу.

Хозяева, приезжающие к нам, часто просят: дайте нам технологию! А ведь точных технологий реально нет. Технология – это создание растениям правильных условий. Как? Да нет рецепта на всех! Основы – есть, но как их применить – сам пробуй. Есть глаза и голова – всё будет. Нет – никакая «технология» не поможет: всё равно запорешь.

Знаешь, нам сейчас нужен сухой год. Во-первых, дорого продадим урожай. Во-вторых, многие интенсивщики-пахотники разорятся. Мы останемся на плаву, получим признание и кредиты. Вообще, все, у кого сейчас плохо всходят посевы, работают на нас».

И такой сухой год случился – 2007-й. Пик стресса был очень тяжёлым: с неделю ночная температура практически не опускалась ниже дневной. Растения старели на глазах; во многих районах початки завяли, не успев налить зерно. «Топаз» получил по 50–55 ц/га качественного зерна кукурузы. То же самое и в сухом 2008-м: в критический период – ни капли с неба. Многие соседи на нулях. А в «Топазе» всё нормально: кукурузы – 48–50, пшеницы – до 50 ц/га, и там и там средняя рентабельность в 100 %, а по подсолнуху – российское лидерство, 34 ц/га, окупившиеся на 300 %. Звоню Мальцеву и слышу: «Дела отлично – как всегда. Нам всё больше нравится то, что мы делаем!»

А вот цифры влажного 2006-го. Горючка: 50 кг на гектар пашни, включая вывоз зерна. И эта цифра может ещё уменьшиться. Соответственно меньше ушло и людских ресурсов. Благодаря лёгкости и экономии обработок ремонтный фронт «Топаза» был примерно втрое ниже обычного. На эксплуатацию полей фирма потратила в среднем 3,7 доллара на гектар. Килограмм кукурузы обошёлся в 1,5–2 рэ, а продался за 5,5.

Сергей Николаевич видит чёткий смысл этой работы: достойное будущее. «Выжить сейчас сложно, но всегда есть выход. Сейчас на земле нужен ум. Главная задача – снизить себестоимость. Применяя нашу технологию, мы спокойно смотрим на много лет вперёд. Не страшны ни причуды климата, ни скачки экономики. Об урожае не думаем – он в максимуме. Думаем, как его ещё удешевить!»

Сейчас Свитенко «ушёл на покой»: оставил себе 3500 га – АФ «Топаз-Юг», и работает на них спокойно и уверенно, не переживая за свои урожаи: ПОЧВЫ ВОССТАНОВЛЕНЫ.

Ну ладно, это юг. А как с минималкой в Нечерноземье?

Умные поля Кулинского

Знание – фонарик в руках. Все могут включить, но лишь единицы светят, куда надо, и находят то, что нужно.

Совсем в иных условиях, на мокрых суглинках Владимирского Ополья, двадцать семь лет хозяйствовал и заведовал Юрьев-Польским Госсортоучастком заслуженный агроном России Николай Андреевич Кулинский. С весны 82-го он воплощал здесь свою модель земледелия – беспахотный биологический севооборот. Перенимать его опыт ехали даже из Южной Америки и Индии. В августе 2009-го Николай Андреевич умер. Но как такое о нём сказать?.. Вся история его хозяйства, каждый уголок, каждое поле тут – сам Кулинский. Посему просто представьте, что мы у него в гостях в июне 2005-го.

Первое, что поражает глаз, – нереальная чистота его полей (рис. 22). И второе – урожаи зерна, нереальные для Нечерноземья. Уже пятнадцать лет они не опускаются ниже 50 ц/га – почти втрое выше, чем в среднем по области. А ячмень порой выдаёт до 80 и ни в какой год не меньше 40.

РИС. 22

Юрьев – это избыток влаги при недостатке тепла, бедные суглинистые почвы и зерно-кормовое направление хозяйства. Но суть агротехники Кулинского та же: чизелевание – щелевание вместо пахоты и заделка всей соломы в поверхностный слой почвы. А вот детали, ясное дело, здорово различаются.

Кулинский – один из пионеров бараевских[3] плоскорезов. Благодаря отказу от плуга и переходу на плоскорезание миллионы га бывшей целины были спасены от окончательного сдутия. Лапа плоскореза идет на глубине 25 см, приподнимая и разрыхляя почву, но верхний слой остаётся укрытым стернёй, и почва улучшается. Приехав в Юрьев, Кулинский привёз плоскорезы с собой. Долго пытался внедрить – не получалось. Наконец понял: в Актюбинске – сушь, и рыхлость почвы устойчива, а здесь дожди – почва моментально уплотняется. И тогда Николай Андреевич «поставил плоскорез на ребро»: использовал чизель вместо плуга. Это дало двойной эффект: и мульча на месте, и плужная подошва пробита. Пшеничной соломы в щели проваливается больше, чем кукурузной – не меньше трети. Глина начинает