— Черт возьми, Шнайдер! Почему Забвение? Почему не какая-то другая планета? — спросил Раскин.

Полковник пожал плечами:

— Не могу знать. Я бы и сам предпочел иной объект. Пусть покрытый замерзшим метаном, пусть залитый расплавленным свинцом. Но выбирать не приходится. В конце концов, «скаут» вообще мог упасть внутрь звезды или газовой планеты.

— Что такого важного в этом «скауте»?

Полковник прищурился:

— Ага, вопрос «номер один»! Здесь мне полагается юлить, отвечать вопросом на вопрос, ссылаться на секретность…

— Я вижу, вы умеете юлить.

Шнайдер осекся.

— Верно, черт возьми. Сигарету бы… Ладно. Я не собираюсь держать вас в неведении. Наше ведомство отправило пять скаутских кораблей, больше у нас не было, в неисследованный космос. Их задачей было обнаружение планет Треугольника. Да, Федор, мы надеялись найти Сердцевину и выслать к ней пару атомных бомб на гиперприводе. Как бы варварски то ни звучало. На данный момент на базу вернулись два «скаута». Один из них отыскал планету ххта у Арктура — еще тот гадюшник, оказывается, — второй вернулся с пустыми руками. Еще один вынырнул у 61-й Лебедя, отправил по гиперсвязи сигнал бедствия и совершил «аварийную» на Забвении — больше там садиться не на что. Этот «скаут» исследовал приоритетный сектор — систему Кастора в сорока пяти световых годах от Солнца. Наши ученые давно предполагали, что окрестности звезды, состоящей из шести компонентов, — наиболее вероятное место зарождения того, что теперь называют Грибницей и Всеобщностью. Если наша догадка верна и мы сможем «снять» координаты Сердцевины, то Грибница у нас окажется вот где! — Шнайдер сжал пальцы в кулак.

Раскин неплохо знал историю космической экспансии землян после изобретения гиперперехода. С первых лет, когда у всех кружилась голова от появившихся возможностей, муссировалась идея полета к Кастору как к одному из самых любопытных астрономических объектов в солнечных окрестностях. Посмотреть на мир шести звезд изнутри — чем не мечта для ученого, который в течение долгих лет занимался теоретическими изысканиями, а теперь получил шанс отправиться к любым планетам и звездам на выбор? Для гиперперехода все расстояния равнялись нулю. Можно было с равным успехом отправиться и к Плутону, и в галактику М 31, более известную под названием Туманность Андромеды, — все зависело от мощности, которую были способны выработать реакторы модуля.

Кастор: две пары звезд обращаются возле общего центра масс; еще одна пара движется по орбите вокруг них. Удивительный мир. Галактика в галактике. Есть ли в такой солнечной системе планеты? Как выглядит небо, которое красят в разные цвета шесть светил? Какая жизнь могла возникнуть под гнетом шести гравитационных центров? Под жгучим дыханием шести солнечных ветров?

Но у Кастора так никто и не побывал. Пробное зондирование пространства на расстояние тридцати-сорока световых лет от Солнца привело людей к встрече с цивилизацией ххта. Затем — с цивилизацией кухаракуту. Оказалось, что в дальнем внеземелье живут и ведут активную деятельность две технологически развитые чужие расы. И хотя после первого контакта их отношение к людям стало подчеркнуто нейтральным (как, впрочем, и друг к другу), земляне поспешили убраться откуда пришли.

С тех пор освоение космоса вели последовательно. Корабли отправились сначала к Альфе Центавра, затем к таким похожим на Солнце Тау Кита и Эпсилону Эридана. А Землю теперь окружало впечатляющее кольцо из боевых станций и крейсеров, будто ххта и кухаракуту что-либо понимали в «звездных войнах» и могли испугаться этого парада космической техники, часть из которой, по правде говоря, была простыми муляжами…

— Полковник! «Скаут» побывал у самого черта на куличках, и с ним могло произойти все, что угодно! — с нарастающим раздражением проговорил Раскин. — Вы ведь сами понимаете, прыжок на сорок пять световых лет — это не шутка! В конце концов, у «скаута» могла просто закончиться энергия, он ведь не от батареек работает.

— Тише! — шикнул Шнайдер и покосился на затылки астрогаторов. — Мы все-таки склонны предполагать, что планеты Треугольника находятся именно в системе Кастора…

— Мы склонны… мы считаем… мы собираемся… Как вижу, вы — управленец со стажем, полковник?

— Мы — это потому, что я выражаю не только свою точку зрения, Федор! Вы спрашиваете, что думаю я? Отвечаю: они привезли с собой нечто! Нечто невероятное! Нечто абсолютной важности! — Шнайдер перевел дыхание. Успокоился и продолжил: — Все же назовем улов «скаута» — информацией, чтобы не плодить голословные теории. Они решили укрыть свою находку: спрятали в самый надежный сейф, который только можно найти в пространстве людей. Они сели на Забвении, Федор! Хотя прекрасно знали, — прекрасно, — что у них гораздо больше шансов остаться в живых, дрейфуя в открытом космосе, нежели находясь на этой планете. Даже если их корабль был поврежден или остался без энергии! Сколько, по-вашему, они могли продержаться на Забвении? Пять минут? Десять?

— Никто не может остаться в живых на этой планете… — пробормотал Раскин.

— Вот именно! Ни люди, ни Обигуровские споры, ни Грибница! Забвение — это сейф. Запретная зона для живых созданий, да и для роботов тоже. Существует невероятно малое исключение из общего правила: открыть этот сейф был способен кто-то из людей вашей старой группы, Федор. Но до сего дня дожили лишь вы.

— Полковник, вы полагаете, то, что находится на «скауте», пойдет нам впрок? Может, его команда обнаружила в системе Кастора, ну, к примеру, личинки паразита, по сравнению с которым Грибница — детский лепет? Какой-нибудь Лишайник? Или Космо-Эхинококк? И поэтому посадили корабль на Забвении, ведь из той дыры нет возврата…

— Нет, Федор, — отрезал Шнайдер. — Если, не дай бог, они подхватили какую-нибудь ксенобиологическую заразу, как вы говорите — личинки или лишайники, то попросту разбили бы корабль о планету, а не стали сажать его… Да и инструкции у команд «скаутов» очень жесткие на этот счет. Вы сами понимаете, на «скаутах» кто угодно не работает. Они бы не вернулись в пространство людей с таким грузом. Исключено.

Раскин с сомнением покачал головой: человек есть человек. Через какую бы муштру ни проходил, каким бы ветхозаветно-строгим инструкциям ни подчинялся, а собственная шкура всегда дороже, и, если запахнет жареным, будешь спасать ее в обход всем директивам и предписаниям. Не ему ли, Ти-Рексу Большого Космоса, знать об этом?

Шнайдер продолжал:

— По-моему, последовательность событий была следующая: «скаут» успешно завершает свою миссию, и на его борту — важнейшая стратегическая информация. Команда готовится совершить прыжок из системы Кастора в пространство людей. Корабль либо действительно поврежден, либо в его реакторах недостаточно энергии, чтобы допрыгнуть до нашей базы в системе Сириуса или до укрепленных районов в системе Эпсилона Эридана. Куда направить «скаут»? К зараженной Земле? К насквозь прогнившей Аркадии? К крошечным колониям в системах красных карликов, куда скорее доберутся корабли спор или «зомбаков» Грибницы, чем мы? Нет, Федор! Капитан Элдридж умен. И «скаут» прыгает прямиком к 61-й Лебедя, потому что…