–Никто не знал, чему верить,– мрачно произнёс Джо.– И никто ничему не верил.

–Мы с Эндрю поняли, что нужно действовать радикально,– продолжала мама. Она улыбнулась и прижала к себе Чеза, Эмму и Финна.– Представляете, нас осенило, когда мы читали вам книжку «Хортон слышит ктошку!».

–«Человек – это личность, даже если он совсем маленький»?– уточнил Финн.

–По-моему, мама имеет в виду ту главу, где герои обращаются за помощью к другому миру,– сказала Эмма. От радости она даже запрыгала на месте.

–Именно,– сказала мама.– Наш мир стал таким мрачным. Причина заключалась не в одном каком-то законе, не в одном правителе, а в тысяче мелких шагов, год за годом. Очень много страха, недоверия и ненависти, пока люди полностью не лишились свободы. Никто не смел открыто говорить правду. Никому не позволялось ставить под сомнение решения правительства.

–А если правительство говорило: «Небо зелёное, а трава синяя», людям приходилось соглашаться,– подхватил Джо.– Никто не мог сказать: «Послушайте, я не слепой, я вижу, что это не так!»

Мама протянула руку и коснулась его плеча.

–Теперь вы понимаете, почему нам с Эндрю приходилось всё держать в секрете?– умоляющим тоном спросила она.– Но одна наша подруга-физик сказала нам, что за пределами нашего мира, возможно, есть и другие миры. Мы вместе пытались послать сообщение в другой мир. Не могу объяснить это с научной точки зрения, но наша подруга поняла, какой металл нужно использовать, и как встроить в монетку крошечный прибор, и почему идентификатором должен быть отпечаток большого пальца, чтобы прослушать сообщение мог только двойник… Мы с Эндрю решили нанести шифр на монеты его почерком – это было проще всего. Я должна была записать первое сообщение. Мы договорились отправить первую монетку в другой мир в день рождения Чеза,– мама многозначительно посмотрела на миссис Густано и Рокки.– А потом, если всё получится, через неделю послать вторую, ещё через неделю – третью…

–Я не получила ни одной монетки,– возразила миссис Густано.– Ни Рокки, ни Эмма, ни Финн. Ни мой муж.

Мама выпустила Чеза, Эмму и Финна из объятий. И Чезу пришлось самому сказать:

–Всё изменилось. Сразу после моего дня рождения папа погиб.

–И наша подруга-физик тоже,– шёпотом добавила мама.– А потом мы с детьми перебрались в этот мир, и я изо всех сил старалась держаться подальше от вашей семьи. Пока Эндрю был жив, я думала, что вы сможете помочь нашему миру. Но оказавшись здесь, я поняла, что стала для вас угрозой.

«Вот именно,– с болью подумал Чез.– Из-за нас похитили детей Густано. Мы спасли их, но вся их жизнь пошла под откос. Им пришлось расстаться с папой. И теперь этому миру грозит опасность из того, другого, мира».

Неужели и в этом виноваты Грейстоуны?

–Но что вы подумали, когда услышали моё сообщение?– спросила мама у миссис Густано.– Вам не показалось, что мой голос в точности похож на ваш? Вы хоть на секунду подумали, что должны меня спасти?

На лице миссис Густано отразилось изумление.

–Простите, Кейт,– сказала она.– Я ничего не слышала. Ни звука. Рокки, а ты что-нибудь слышал?

Тот покачал головой.

–Значит, монетка выполнила самую сложную часть задачи – прошла между мирами,– но не сработала, как простой диктофон?– уточнила мама.

Она опустилась на кровать, словно сразу лишившись сил.

–Мам, но теперь у нас тоже есть монетки,– сказала Эмма.– Может быть, нужно просто найти подходящего человека. Может, за последние восемь лет техника усовершенствовалась.– И она передала монетки по кругу, позволив всем в комнате их потрогать.

Когда монетки дошли до Чеза, они показались ему холодными, фальшивыми и совершенно ненужными. Цифры и символы на них так и оставались непонятными.

Монетки вернулись к Эмме и Коне, и те убрали их в карманы. Рокки спрятал свою монетку, на которой было написано «Пожалуйста, послушай».

–Может… может, мы потом с ними разберёмся,– сказал Чез, потому что все опять помрачнели.

–Правильно,– откликнулась мама.– Когда мы передохнём и позавтракаем, мы обязательно что-нибудь придумаем.

Чез подумал, что даже Кафи различила бы в мамином голосе неискренность. Они опять зашли в тупик.

Натали не смотрела на Чеза. Её взгляд был устремлен на что-то падающее с потолка.

Сначала Чез увидел только струйку золотого света.

Натали вытянула руку и подставила ладонь. И Чез увидел, что на ней лежит монетка, совершенно такая же, как у Коны и Эммы, покрытая непонятным шифром.

–Её прислали мне,– сказала Натали уверенно.– Я это чувствую.

Эмма спросила: «В чём это выражается?»– а Эмма Густано уточнила: «Да, что именно ты чувствуешь?» А потом загалдели все сразу: «Большой палец! Давай проверим, совпадут ли отпечатки!»

Натали коснулась пальцем монеты – с таким видом, словно участвует в священном ритуале. Убрав палец, она выдохнула:

–Шифр превратился в слова! Здесь написано «НАЙДИ НАС»!

–Нажми ещё раз,– едва дыша, велела мама.– Второе прикосновение активирует…– Она замолчала, и из монетки зазвучал голос Натали.

«Нет,– подумал Чез.– Это не голос Натали, хотя он очень похож. Это голос её двойника – другой Натали, которая так похожа на нашу». Он видел радостное волнение Эммы. Видел гордость и надежду на лице мамы. Чез знал, о чём она думает: то, над чем они с папой бились целых восемь лет, оказалось не напрасным.

Финн весело скакал по комнате. Чезу захотелось обнять Натали.

А потом до него дошли слова другой Натали:

–Это предупреждение! Мы все в опасности. Помогите мне, а я помогу вам.

–И всё?– спросил Финн.– А Натали не скажет, как именно ей помочь?

Он услышал лязг в коридоре – такой звук издают монеты, если бросить их на деревянный пол.

–О-о!– воскликнул Финн.– Ещё монетки!

–Это, кажется, для меня…– сказала госпожа Моралес.– Я буквально чувствую, как они меня зовут.

Финн первым выскочил в коридор и принялся сгребать монетки, которые продолжали сыпаться с потолка. В солнечном свете, льющемся в окно на верхней площадке, монеты сверкали и переливались, как звёздочки.

Финн в жизни не видел такой красоты.

–Идите сюда!– крикнул он.– Идите сюда и посмотрите!

Остальные выбежали из комнаты и спустились по лестнице. Все столпились в гостиной и, запрокинув головы, в немом изумлении смотрели на сыпавшиеся сверху монеты. Финн ловил их как светлячков, порхающих по лужайке летним вечером, и ссыпал в подставленные ладони. У него голова шла кругом от радости. Монетки были ответами на вопросы. А как же иначе? Финн не знал, каким образом всё разрешится, но не сомневался, что именно так и будет.