- Начо, малыш? Господи, боже мой… - завыла во весь голос Ива, и тем самым сковырнула его нервные окончания. Мужчина повернул голову в сторону беспокойного пса. Тот рыл мордой землю под дверью пристройки и громко фыркал, отзываясь на голос девчонки. - Ты сможешь вытащить меня отсюда? Мальчик? – прерывистая речь говорила о том, что она снова плачет. Собака под дверью начала скулить вторя нытью по ту сторону. – Начо… позови своего хозяина? Я буду послушной… скажи ему, чтобы выпустил меня…

Мужские губы тронула грустная улыбка. Вот, оказывается, как всё просто? Жестоко… он и не спорит. Но очень действенно.

Кто бы мог подумать, что он проторчит здесь всю ночь? Поначалу вернулся в дом, намереваясь оставить девушку там совершенно одну. Опрокинул в себя ещё один стакан виски, и вышел на балкон. Даже оттуда он слышал её дикие, полные ужаса вопли. И… честное слово, он бы не рискнул отправлять её туда, если бы хряк был голодный. Буквально на днях они морили животное голодом. Для того, чтобы зверский аппетит сыграл ключевую роль в тот момент, когда к зверю закинут… Диего, в общем-то, он был неплохим парнем… если бы не жадность. Она сыграла с ним злую шутку.

Сейчас свинья сыта, а значит, и девушка в относительной безопасности. Только вот от вороха всех этих мыслей, легче не становилось. Мужчина выругался и, взяв с собой бутылку алкоголя, вновь вернулся туда, где бросил девчонку.

Глоток за глотком, он поглощал янтарную жидкость, закусывая ту сигаретным дымом. Вслушивался в её крики, брань на чешском языке и слёзы. Она слишком красиво плакала. Он получал от этих всхлипов какое-то извращённое удовольствие. Корил себя, и несколько раз одёргивал, чтобы не открыть тяжёлый засов. Нельзя. Пусть сидит. А он просто будет рядом… если что.

- Начо? – снова заговорила, царапая дверь. – Начо… за что он так со мной? – зашуршала, и ещё раз ударила по двери. Пёс замер на мгновение. Потоптался на месте, и перевёл взгляд на своего хозяина. Марку показалось, что старый кобель задаёт ему немой вопрос: какого хера?

Да, никакого, Начо… никакого…

- Иди сюда. – прошелестел охрипшим голосом, похлопывая себя по бедру. – ко мне.

Собака вильнула задницей, и подкралась к своему хозяину. Лизнула его левую ладонь, и уселась рядом на чуть тёплую землю.

Плачь за дверью прекратился, сменяясь зловещей, звенящей тишиной. Вот оно. Она его услышала. Марк снова усмехнулся. Сжал переносицу, крепко зажмуривая глаза. Ждал…

- Марк?

Иванка подобрала под себя ноги, и уставилась на дверь выжидающим взглядом. Ухватилась за его голос, как за спасательный круг. Ей ведь не показалось? Это его голос? Пусть это будут не галлюцинации. Со свойственной ей настырностью, застучала кулаком по двери.

- Марк? Марк, это ты?!

Мужчина за дверью облегчённо вздохнул, но ничего не ответил. Сдвинул Начо со своего бёдра и поднялся с земли на ноги. Затёкшие ноги казались ватными. А голова на миг закружилась, вынуждая Марка опереться на дверь.

Ива отпрянула от прохладной древесины, и поджала губы. Почему он молчит? Проглотила истерику, когда скотина за спиной зашевелилась и тихо хрюкнула, напоминая о себе, и о том, что Иванка стала свидетелем того, что эта тварь жрёт человечину.

- Марк, пожалуйста! – взмолилась, снова бросаясь к двери. Растрёпанные волосы лезли в лицо, а от слёз перед глазами всё расползалось. – Я прошу тебя, выпусти меня отсюда! Что мне сделать? Я сделаю всё! Слышишь меня? Только открой дверь!

На её крики животное за спиной пронзительно завизжало, отчего девушка зарыдала в голос снова. Это всё неправда. Неправда! Кулаки разжались, и ладони проехались по влажной поверхности двери. В бессилии, брюнетка упала окончательно, касаясь грудью земли и вдыхая воздух опаленными лёгкими.

Марк сглотнул ком в горле, и провёл языком по сухим губам. В глотке саднило, а в груди разрывался сгусток, заполняя нутро стекловатой.

Положил руку на засов и, помедлив несколько секунд, сдвинул тот в сторону. Противный скрежет заставил сморщиться. Дыхание остановилось, а сердце пропустило удар, когда дверь под его натиском, сдвинулась в противоположную от него сторону.

Опустил взгляд, глядя на отползающую девушку. Ива попыталась встать, но слабые ноги подкосились, и брюнетка свалилась на грязную землю, цепляясь пальцами за выступы на стене.

К чёрту!

Шагнул к ней и, больше не задумываясь ни о чём, подхватил на руки.

- Иди сюда… - приподнял Иванку над землёй, и только сейчас свободно задышал. Воздух с тихим свистом сорвался с его губ, когда тонкие ручки, ни секунды не сомневаясь, сплелись на его крепкой шее.

...

Солнечные лучи забирались под опущенные веки. Они щекотали чуть подрагивающие ресницы. Ива нехотя открыла глаза, но тут же зажмурилась, прикрываясь ладошкой.

Голова нещадно трещала. Так сильно, что не было сил оторвать её от подушки.

Развернулась на другой бок и снова попыталась открыть тяжелые железобетонные веки. Ощущение песка в глазах. Тихий стон. Его спальня. Её одеяло. И подушки тоже. А Марк долго не заморачивался…

Стрелка часов болталась между двумя и тремя часами.

Саднящее горло напомнило ей, где именно она провела прошедшую ночь. Сглотнула через боль сгусток ненависти и поднялась, усаживаясь на край кровати. Она была одна, и это не могло не радовать.

Взглянула на свои руки, на раскуроченные пальцы и поджала подбородок, в попытке унять удушающую обиду.

Тебе это с рук не сойдёт.

Поборов слабость, Иванка поднялась на ноги и осмотрела себя сверху. На голом теле была его футболка, отдавая привкусом моря и мускуса. Длина была сносной и прикрывала обнажённые бедра. На ней не было никакого белья. И ей впервые за последние дни было плевать. Как и утром, когда она вцепилась в него, словно утопающий. Когда прижалась к тёплой груди, позволяя ему взять себя на руки. Потому что у самой сил не осталось.

Не противилась, когда Марк с ней на руках переступил порог уборной. Когда помог раздеться и перешагнуть высокий борт ванной. Он, стоя на коленях, водил мочалкой по грязной коже, ласково проводил пальцами по дрожащим плечам и спине, смывая пену. Он сам мыл её волосы. А ей было настолько плевать. Холодная дрожь и отсутствие каких-либо сил, сделали её похожей на овощ. Растение, без чувств и эмоций. Не сейчас. Она слишком устала, чтобы бороться с ним. Слишком устала, что переживать за тело, которое сейчас ничего не чувствовало.

Марк вытащил её из воды, заполнявшей дно ванной, и