Один генетик провел опрос, в котором участвовало шесть тысяч человек. Исследователь пытался найти истинные источники радости. Вот его вывод: «Поймите, от каких приятных мелочей вы действительно кайфуете: от вкусной еды, работы в саду, общения с друзьями. Добавьте щепотку таких мелочей в свою жизнь. Они принесут вам больше радости, чем великое достижение, дающее переживание счастья лишь на краткое время».

Что я могу добавить? След пены на верхней губе после глотка «Гиннесса», первая сигарета после хорошего секса, кода Девятой симфонии Бетховена.

Но мелочи могут быть и неприятными, как тот парень, который жаловался на потные ноги. Он не преувеличивал: кабинет наполнился фруктовым запахом, который мог быть даже приятным, если не знать о его источнике. Это, как он считал, мешало ему завести подружку. Но я копнул поглубже и выяснил, что он поклонник Гарта Брукса[46], — а тут уж совсем без шансов, все равно что иметь ноги, пахнущие как у Мэри Арчер[47].

Поэтому, помимо медицинских советов, я дал ему несколько кассет Джеймса Брауна[48]. Когда парень вернулся, у него стало получше и с потными ногами, и с социальной жизнью. Мальчик встречает девочку, у мальчика потные ноги, мальчик идет к врачу, мальчик получает девочку.

Это классическая ирландская история любви.

— Ах, этот закат жизни, — радостно произнес мой старший коллега, пока мы медленно ехали по узкой дороге. — Мир полон волшебства.

Давно выйдя на пенсию, он охотно составлял мне компанию во время вызовов на дом. Он вел наших пациентов более пятидесяти лет, без устали сражаясь с болезнями в темные времена Смуты, неизменно наблюдая все радости и горести поколений, поэтому я всегда очень радовался ему, его мудрости и знаниям.

Это был смешливый здоровяк, всегда в хорошей форме, жизнерадостный и энергичный. Его пациенты говорили, что им достаточно на него посмотреть, чтобы почувствовать себя лучше. Больные приходили не просто к какому-то врачу, а к тому, кто знал «и семя наше, и племя, и вся колена»[49]. Радость от того, что тебя слушают и понимают, тепло улыбки — эти вещи нельзя увидеть, потрогать, сосчитать или измерить, но они очень, очень важны. И так бывает во многом.

Я размышлял, как мне повезло: многие представители старшего поколения вспоминают о своем ценном опыте, только сидя в кресле у камина.

У меня никогда не было наставника, возможно из-за моего беспредельного нахальства. Я никогда не считал, что он мне нужен, и вот после стольких лет учебы и работы в больницах с разными терапевтами получил настоящее откровение — встретил человека, с которого хотелось брать пример, который действительно вызывал восхищение.

Без его руководства и примера я многого бы лишился. Я бы не понял, что необходимо быть нужным, что лучше любить своих пациентов, чем добиваться их признания, а самое главное — как важно быть добрым.

Однажды мы отправились в однодневную поездку на Национальный охотничий фестиваль в Челтнеме — я и он, уже «ослабленный и временем, и роком»[50]. Тогда ему было уже за восемьдесят.

Выехав на рассвете, мы вылетели ранним рейсом и провели чудесный день, пройдя заранее вдоль трассы, познакомившись с легендами ипподрома и насладившись гладиаторской атмосферой.

Сам не свой от усталости, я высадил коллегу у дома около полуночи. Он повернулся ко мне, как бы стараясь бороться и искать, найти и не сдаваться[51], и сказал: «Было отлично, приятель. В следующем году поедем туда на целых три дня».

Посвящается памяти доктора Джека Крамми.

В 1966 году Николае Чаушеску, находясь у власти в Румынии, решил, что численность населения страны должна вырасти с двадцати трех до тридцати миллионов. Указом номер семьсот семьдесят он запретил аборты и средства контрацепции. Во исполнение этого распоряжения с полок исчезли противозачаточные средства, врачи вели все зарегистрированные беременности до победного конца, а за процедурами в больницах наблюдала тайная полиция.

Все это звучит довольно сурово, но не нужно далеко ходить за похожими примерами. Действие Закона об абортах, изданного в Великобритании в 1967 году, не распространялось на территорию Северной Ирландии, и здесь подобные вмешательства до сих пор запрещены.

Кроме того, действуют жестокие уголовные наказания. Теоретически любой женщине, незаконно сделавшей аборт, грозит пожизненное заключение. И это не просто слова: мать, которая помогла своей пятнадцатилетней дочери приобрести таблетки для аборта в интернете, ждет суда. За последние несколько лет многие женщины столкнулись с преследованием со стороны закона.

Когда доходит до отказа признать права женщин, поднимает голову виртуальная Объединенная Ирландия. В Ирландской Республике в 1983 году была принята Восьмая поправка к конституции, придающая равный вес жизни матери и плода. После этого дошло до абсурда, например появилось «Дело X»: в июле 1992 года Высокий суд запретил четырнадцатилетней жертве изнасилования ехать в Англию для аборта.

Эти ограничительные законы не препятствуют абортам, так как каждый год тысячи ирландских женщин с севера и с юга пересекают Ирландское море, а тысячи других заказывают в интернете таблетки для прерывания беременности и принимают их без медицинского наблюдения. Согласно отчету Института Гутмахера[52], в странах, где аборты строго ограничены, и в государствах, где они широко распространены и легальны, показатели сходны.

Более гуманным и эффективным подходом для истовых пролайферов было бы сокращение числа абортов путем:

• улучшения полового воспитания и доступа к контрацепции;

• поддержки женщин во время беременности и в воспитании детей;

• поддержки детей-инвалидов и их семей. За все годы работы семейным врачом я не припомню, чтобы кто-нибудь из противников абортов помогал матерям ухаживать за детьми и давал передышку измученным и отчаявшимся родителям.