Наследница барона Серебряное Древо стояла с закрытыми глазами, слегка покачиваясь. С ее чуть заметно шевелившихся губ срывалось еле слышное бормотание, похожее на жужжание пчелы. Хоукрил видел, как она постепенно откидывала голову назад, пока перед ее глазами — именно в этот момент она их раскрыла — не оказалось усыпанное звездами небо.

А потом она вздрогнула всем телом, съежилась, будто ее застиг посреди улицы внезапно начавшийся ливень, и резко бросила:

— Ну вот, готово. Хоукрил, уберите свой меч.

— А вот это, госпожа, уже мне решать! — злобно рявкнул латник, — Я мало доверяю волшебникам, указывающим, что мне следует делать, а если хотя бы половина того, что вы наболтали о колдунах вашего отца, верна, то и вам не доверяю тоже.

Он напрягся, услышав за спиной тяжелый топот. Это был другой каменный рыцарь; он стремительно проламывался сквозь деревья в ту сторону, куда убежал Краер, уводивший за собой своего страшного противника.

— Госпожа Эмбра, — зарычал Хоукрил, — если вы затеяли с нами игру…

Волшебница повернула голову — у нее был очень усталый вид — и окинула взглядом его искаженное яростью лицо.

— Тогда убейте меня. Прямо сейчас. Это может дать вам хоть немного удовлетворения, которым вы станете тешить себя перед тем, как отцовские маги заставят вас забыть обо всем на свете, кроме своих мук. Я думаю, что было бы хорошо — клянусь богами, это просто необходимо, — если бы мы доверяли друг другу. Боюсь, что я больше не в состоянии управлять стражами стены. Под моим контролем остался только этот.

— Ну и? — прогремел Хоукрил, продолжая целиться острием меча в ее горло.

— Я послала его бороться с тем, который гонится за вашим… нашим другом, — все тем же ровным голосом объяснила она, а затем взглянула воину прямо в глаза и проговорила с гневом, не уступавшим его ярости: — Хоукрил, верьте мне!

Земля снова задрожала. Латник отвернулся от Эмбры и, испустив громкий боевой клич, воздел свой испытанный в боях меч, готовый встретить то, что, он точно знал, должно было вот-вот обрушиться на него. Кинув взгляд на две каменные головы, возвышавшиеся над деревьями — оттуда доносился громкий треск ломавшихся веток и стволов, — он вновь взглянул на волшебницу. «А не может ли быть такого, — мелькнула у него мысль, — что, как только я убью Владычицу Самоцветов, оба этих чучела тут же развалятся на куски?»

— Ждите и смотрите, — сказала Эмбра дрогнувшим голосом, — Вы сами увидите…

Затрещали ветки, и из темноты появился Краер Делнбон. Он споткнулся, растянулся на земле прямо между ними и с трудом выговорил, задыхаясь:

— Сожалею, но я привел сюда уже двоих…

Хоукрил мельком взглянул на него, а потом перевел взгляд на возвышавшихся неподалеку каменных титанов. Он взмахнул мечом — с таким же успехом он мог бы выйти против этих огромных каменных клинков, вооружившись травинкой, — и тут у него перехватило дыхание.

Страж, чья каменная кожа была изрезана морщинами трещин, размахнулся было мечом, чтобы нанести удар, но второй рыцарь ударил его сзади, опустив клинок, словно топор дровосека, и вложив в удар всю неодолимую силу своего огромного тела. Каменное оружие обрушилось на поднятую руку с мечом, и кисть оказалась отрублена; с грохотом посыпались камни, оглушив волшебницу и обоих воинов Грифона. Каменные брызги полетели во все стороны, а преследователь столкнулся с разоруженным стражем.

Камень, грохоча, ударился о камень, земля, казалось, застонала, и два титана медленно повалились, сокрушая деревья; треск и грохот, сопровождавшие это падение, эхом отразились от невидимых в темноте стен замка.

Хоукрил, разинув рот, глядел на эту невероятную схватку, а Эмбра Серебряное Древо дергала его за рукав и что-то кричала, но он из-за звона в ушах не мог понять ни слова. Краер уже стоял рядом с нею, и она указывала ему рукой вперед, одновременно продолжая уговаривать латника прийти в себя.

Латник приподнял руку, освобождаясь, повернулся к девушке с жесткой, но все же восхищенной улыбкой, вложил меч в ножны и с поклоном предложил ей пройти вперед. Его жесты были достойны высокородного кавалера, приглашающего даму первой войти в танцевальный зал.

Эмбра Серебряное Древо с комическим восхищением закатила глаза — ее мимику было хорошо видно в лунном свете — и пустилась бежать. Краер держался в полушаге перед нею. Усмехаясь, словно слабоумный, Хоукрил последовал за ними; звон в ушах постепенно стихал, и наконец он снова смог услышать свое быстрое дыхание, треск сучьев и шелест травы под ногами.

Больше на них никто не нападал; ни волки, ни другие стражи не показались из темного леса, но когда перед беглецами затемнелась высокая стена, в которую упиралась аллея, она казалась живой: каменные зубцы качались и, похоже, собирались сойти с места. Хоукрил так резко остановился, что чуть не упал, и в который раз выхватил меч, а мгновение спустя земля опять затряслась, и раздался гром, раз за разом раскатывавшийся и снова оглушивший троих беглецов.

На всем протяжении стены, насколько хватало глаз, каменные зубцы превращались в рыцарей, а те начинали медленно двигаться вперед, угрожающе поднимая тяжелые клинки.

— Тут были еще и руки, — пробормотал Краер, вспомнив твердые пальцы, хватавшие его за лодыжки. Да, приключение получилось не таким уж приятным и увлекательным…

Владычица Самоцветов воздела руки и что-то негромко проговорила твердым голосом. Ее глаза, казалось, вспыхнули, а потом пламя — пламя, которое, казалось, родилось в этих глазах, — прокатилось от нее до стены, как волна штормового прибоя, обрушивающаяся на высокий берег.

И там, куда ударило это пламя, все, будь то неуклюжий рыцарь или казавшаяся несокрушимой стена, мгновенно задымилось, а потом распалось со странным рокочущим звуком и стало осыпаться, словно куча пыли под сильным ветром.

Туча песка налетела сзади, хлестнув латника и квартирмейстера по спинам, и умчалась туда же, куда кануло то, что осталось от стены. Двое мужчин растерянно смотрели на пустые, растерзанные ногами каменных рыцарей газоны с возвышавшимися тут и там статуями и на образовавшуюся в стене брешь, за которой серебрилась в лунном свете рябая полоса реки… а затем дружно обернулись к своей новообретенной спутнице.

Эмбра Серебряное Древо вскинула брови, встретив два ошеломленных взгляда, и решительно заявила:

— А теперь нам нужно по-настоящему поторопиться. Вперед, лежебоки!

— Так скажите мне, Повелитель Заклинаний, какими же должны быть следующие действия Серебряного Древа, — произнес барон Фаерод Серебряное Древо, приподняв черные как вороново крыло брови. Он походил на ухоженную, красивую хищную птицу, когда осторожно поставил высокий стакан на стол с выгравированной на столешнице картой и взглянул с мягкой, деликатной улыбкой на своего главного мага.

Впрочем, улыбка эта не означала ничего хорошего. Тучный, с мрачным лицом Ингрил Амбелтер только что отправил в рот сочный кусок зажаренной на вертеле дрофы, политой вкуснейшим соусом из мелко нарезанных и обжаренных в масле грибов, но он отлично знал, что вызывать неудовольствие человека, нанявшего его на службу, ни в коем случае нельзя. Гнев правителя Серебряного Древа мог проявиться бурно или едва приметно, но оба варианта были одинаково опасны, равно как и шутки, для которых тоже не стоило давать повода — даже самому могущественному волшебнику трех баронств.