прекрасно понимал. Но почему-то хотелось спорить. Хотелось самому себе показать, будто у меня все под контролем.

Машина покатила по безлюдной дороге и, набрав нужный разгон, криво взлетела в воздух. Мы с Блохастиком перекатились на другую половину сиденья. И я на всякий случай проверил — хорошо ли закрыты двери.

— Куда мы сейчас?

— Ко мне, — ответила Мико, — Я забронировала комнату в хостеле на окраине. Под другим именем, разумеется. И запутала следы. Выиграла нам как минимум сутки.

Мико уже не казалась мне такой робкой и пугливой, как раньше. Все-таки она проходила такое же обучение, как и я. Только никогда не отличалась твердостью. Всегда была "девочка-девочка”. И я до сих пор не мог признать, как сильно она повзрослела.

Хостел реально на самой окраине. Даже по воздуху мы добирались больше часа. Я сам не заметил, как начал клевать носом. Раны давали о себе знать, и я вдруг почувствовал смертельную усталость. Не было сил даже расспрашивать Мико обо всем, что она могла знать. Я только безумно хотел спать.

Да еще Блохастик, свернувшийся у меня на коленях, так убаюкивающе урчал, что я быстро вырубился.

Проснулся я от резкого толчка. Машина опустилась на землю.

— Приехали, — коротко бросила Мико, открывая двери.

Я нехотя выполз из теплой машины на холодный воздух. Зато сразу же проснулся.

Перед нами старое, убитое здание. Даже вывески нет. Скорее даже не хостел, а какая-то общага.

— Шевелись, — поторопила девушка, — Нам не стоит долго оставаться на улице.

Я инстинктивно хотел поправить маску на лице. И вспомнил, что давно ее потерял. Мне всегда было не по себе с открытой мордой. Но сейчас она была так здорово разукрашена, что меня вряд ли кто-нибудь узнает. Чтобы не было лишних вопросов, я натянул капюшон.

Мико что-то нажала в приложении, и машина покатила дальше. А мы направились к этому жуткому зданию.

Внутри все оказалось еще хуже. Грязь, вонь, нищета. Какой-то бомжатник. Здесь нас встретил такой же грязный и вонючий хозяин в старом халате. Господи, надеюсь не на голое тело…

Хозяин смерил нас подозрительным взглядом. Особенно задержался на мне. Видимо, даже капюшон не смог скрыть явные побои на моем лице. Да и кровь на одежде о многом говорила.

Но этот тип, видимо, привык не задавать лишних вопросов. Бывали постояльцы и похуже. Только содрать в два раза больше он, конечно же, не забыл.

Мико спокойно заплатила ему, и мы получили ключ. По скрипучей лестнице поднялись на четвертый этаж и разыскали свою комнату.

Все выглядит так, будто я попал в какую-то дешевую хоррор-игру. Скрипучие двери и половицы, темные углы, трухлявая мебель. Но я так задолбался, что любой скример встретил бы только мою постную рожу.

— Душ работает, — сообщила Мико.

Она деловито перемещалась по всей комнате. Бросила рюкзак на одну из двух кроватей, задернула плотнее шторы, проверила душ, насыпала припасенный пакетик корма для Блохастика. Ну прям хозяйка.

А я все это время сидел на стуле и тупо следил за ней.

— Тебе надо отмыться, — еще раз намекнула девушка, — А потом обработаем твои раны.

— Я в порядке.

— Да уж, я вижу. Быстро в душ!

Я нехотя поплелся. Решил слепо исполнять все, что она хочет. Ехать в гадюшник — значит, ехать в гадюшник. Идти в душ — значит, идти в душ. Трахнуть ее — значит, трахнуть. Ой, что-то я увлекся… Совсем уже голова поплыла. Да, Мико повзрослела, стала сексуальной девушкой. Но, блин, это же Мико! Она мне как сестра. Прочь, прочь, всякие мысли! Мне аж стыдно стало, что я вообще способен об этом думать.

Я искупался, вытерся не особо свежим полотенцем, оделся и вернулся в комнату.

Мико включила для фона телевизор, а сама возилась с ужином. Консервы, хлеб с ветчиной и быстрая лапша. Похоже, она давно подготовилась к этому нашему побегу. У нее все было схвачено. Даже про еду для Блохастика не забыла. Он уже давно сожрал свою порцию и теперь крутился под ногами, пытаясь выклянчать кусок ветчины.

— Ну как, лучше? — улыбнулась Мико.

Я кивнул и с тяжелым вздохом устроился на постели, по привычке сразу уставившись в телевизор. Только бы не уснуть сразу. А то телевизор на всех парней влияет одинаково, особенно после такого насыщенного дня. Мдя, давненько я не получал по морде и потрохам. Не самое приятное чувство.

— У тебя там ничего случайно не сломано? Просто мы не можем поехать сейчас в больницу.

— Забей, я в норме. Лучше расскажи мне…

— Все потом, — резко прервала Мико, — Сегодня был тяжелый день, у нас обоих. Давай просто поедим и ляжем спать. А все разговоры — завтра.

Я покосился на вторую кровать. Обе постели стояли почти вплотную друг к другу.

Тьфу, блин, я опять думаю! Прочь-прочь, из моей головы! Как же вредно думать. Хватит представлять Мико на этой второй постели, в легкой пижамке, с распущенными волосами… Ну вот опять!

— Ужин через пару минут.

Я вздрогнул и опомнился.

— А? Да, отлично.

Чтобы не утонуть в опасных мечтах, я опять уставился в телевизор.

Давно таких не видел. Обычная большая плазма, встроенная в стену. Это старье, кажется, уже не производят. У всех давно голографические экраны, даже в бедных домах.

Я рандомно попал на какой-то новостной канал. Там сисястая и губастая дама с комично серьезным видом вещала последние сводки. До моего уставшего мозга дошли ключевые моменты: “преступность растет”, “больше пятидесяти загадочных убийств за последние полгода”, “полиция больше не дает комментарии”, “жители напуганы”.

Мико на минуту застыла с одноразовой тарелкой в руках. Она не смотрела в телевизор, но я буквально почувствовал, как сильно она напряглась.

— Вот тебе и побег в другую страну, — грустно хмыкнул я, — При переезде есть одна проблема: все твои старые проблемы переедут вместе с тобой. Что Япония, что Россия — мы везде опять в жопе.

Мико не отвечала. Она продолжила раскладывать ужин на маленьком, грязном столе.

— Это ведь они за все в ответе, правда? — продолжал я, — Все, о чем говорится в новостях, это их рук дело?

— Не спрашивай меня пока ни о чем, — сухо ответила Мико, — Садись ужинать.

У меня уже давно урчал желудок. Едва я почувствовал знакомый запах дешевой лапши быстрого приготовления. Но сейчас были дела поважнее.

— Но я должен знать. Тогда, на приеме ты что-то хотела мне рассказать. Весь город, блин, в опасности, пока они здесь. Мы в опасности, Мико! Ты сама видела, как та безумная бабища дважды чуть не убила меня. И