Его семья меня всё время рассматривала как какое-точудо-юдо. Волосы, кожу, глаза. По их лицам было видно, что я им совершенно непонравилась. Мол, я их законов не знаю, старших не уважаю, не опускаю глаза,видите ли, курю и хожу с голым животом. Я для них слишком эмансипированная. Егородные никогда не смогут принять русскую женщину. Они видят во мне исчадие ада.

– Так может, это и к лучшему, – постаралась я успокоитьдевушку.

– В прошлом году я приезжала к нему в Стамбул. Он снялквартиру. Мы жили в ней около полугода. Он постоянно меня критиковал, что я нетак одеваюсь. Его совершенно не интересовало, что мне нравится, а что нет. Оннесколько раз меня избил. Просто, без всякой причины. А некоторую мою одеждуизрезал ножницами. Отнял все мои деньги и даже не выпускал на улицу. Я хотелаустроиться на работу, но он заявил, что я должна отдавать ему зарплату.

– И ты по нему плачешь? Ты же столько пролила слёз и стольконатерпелась!

– Я тогда уехала из Стамбула, но он сам прислал мнеэсэмэску, и всё закрутилось по-новой. Иногда я думаю, а оно мне надо? А иногдакажется, что без него не смогу.

– Но ты уже попробовала вместе с ним жить и, как я понимаю,ничего хорошего из этого не вышло. Я уверена, это сама судьба подарила тебеповод расстаться.

—Да я бы и не смогла в Турции остаться. Чтобы здесь жить,нужно слишком многое терпеть. Отдых в этой стране – это одно, а вотповседневная жизнь и быт – совсем другое. Я здесь так скучала по сгущёнке,копчёностям и сметане, что просто не передать словами. Очень тяжело привыкала ких еде. Я своего любимого хотела удивить и приготовила винегрет, так он сталплеваться и говорить, что подобную муру есть не будет. У них этого нет. Отблинов тоже отказался. Да ещё и наорал, что я потратила на них время. Они исупы не едят, а я не представляю, какой без них обед. Моё существование в этойстране было одним стрессом. Глубочайшее чувство одиночества. Это совсем другоймир, в котором никому не нужны твои язык и традиции. Вроде и прожила-то я мало.Полгода – это не срок. Но так хотелось вернуться домой, обнять первуюпопавшуюся берёзку, заплакать и сказать слово «родина». К русским девушкамздесь плохо относятся.

—Ну так и не нужна тебе эта Турция. Найдёшь себе нормальногопарня в России.

—А сердце всё равно болит и к нему тянется.

—Это оттого, что боишься остаться одна. А ты прекрати этогобояться, и тогда обязательно встретишь хорошего парня и устроишь свою судьбу.

Посидев с ней ещё несколько минут, я вернулась в номер изастала свою скучающую подругу на балконе.

—Вот я, балда, диктофон забыла, – пожаловалась я.

—Этот шоумен, я смотрю, конкретно на тебя запал.

—Я ещё сказала, что у меня муж олигарх. Уверена, завтра онбудет ходить за мной по пятам.

—Ты считаешь. что это поможет тебе написать статью?

—Конечно. Я должна всё попробовать на собственном опыте.Главное, не доводить дело до постели.

—Думаешь, получится?

—Ну я же не сумасшедшая. Во-первых, я замужем, а во-вторых,в моём представлении этот Ибрагим просто место общего пользования.

—А некоторые от этого места общего пользования без ума.

– Может быть, но это явно не про меня. Когда мы уже улеглисьв свои кровати и выключили свет, Ленка почему-то поинтересовалась:

—Вероника, а ты с Артуром счастлива?

—Счастлива, – не раздумывая ответила я. – Тытолько не думай, что у нас с ним вообще никаких проблем нет. Их в семейнойжизни просто не может не быть. Артура бесит моя работа и моя независимость. Оночень хочет ребёнка, а ребёнок пока не получается. Видимо, он думает, чтоименно ребёнок поможет мне распрощаться с журналистикой. Да и недавно ещё такойнекрасивый инцидент произошёл.

– Что-то случилось?

– Однажды муж вернулся домой пораньше и пригласил меняпровести вечер в одном интересном клубе… – Я запнулась, не решаясь рассказыватьдальше.

– И что?

– Я согласилась. Мы приехали туда, и первое, что меняудивило, так это то, что нам предложили надеть халаты и одноразовыетапочки. – Я говорила всё так же нерешительно, словно вытаскивала из себяслова клещами. – Я ещё подумала, что, наверное, это какая-то сауна. Намсказали, что в клубе все ходят полураздетыми. Выдали полотенца и простыни.Коридор такой красивый, в красных тонах. На стене висит табличка, а на нейправила.

1. Насилие строго запрещено.

2. Все отношения только по взаимной симпатии.

3. Не допускается неадекватное поведение.

4. Не допускается неуважительное отношение кпосетителям клуба.

5. Не допускаются лица кавказской национальности.

6. Не допускаются лица в алкогольном и наркотическомопьянении.

7. Запрещается злоупотребление алкогольными напитками.

8. Возраст приглашённых строго от восемнадцати допятидесяти пяти лет.

Взнос с пары – 2500. С одинокого мужчины – 3500.

Дамы приглашаются бесплатно.

В сумму входит фуршет, алкогольные напитки, банныепринадлежности и контрацептивы. Дамам разрешается ходить в чулках, туфлях накаблуках, пеньюарах, боди или красивом нижнем белье. Можно надевать эротическиеоткровенные платья. В клубе действует строгий фейсконтроль.

—О, это становится интересно, – не удержалась иперебила меня заинтригованная Ленка.

—А мне так было интересно, – язвительно произнеслая. – Я сразу поняла, что тут что-то не так, и спрашиваю мужа: «Артур, кудамы пришли?» Но он хватает меня за руку и тащит по длинному коридору. В общем,мы зашли в большой зал с мягкими диванами. Там барная стойка и несколькоогромных кроватей, на которых занимается сексом чёрт знает сколько человек. Апосередине шест, и вокруг него крутятся обнажённые стриптизёрши. Я ещё заметилав приоткрытой двери слева сауну и бассейн. Везде стеклянные чаши спрезервативами. В общем, я когда всё это увидела, бросилась обратно,переодеваться. Артур уговаривал меня остаться. Когда мы ехали в машине назад,он был жутко обижен. И сказал, что не видит в своём поступке чего-то ужасного.Мол, у новичков всегда шок, стресс и паника. Многие напиваются для смелости.Необязательно принимать в этом участие. Можно просто посидеть, посмотреть изаняться сексом друг с другом. Так можно лучше возбудиться. Лен, ну тыпредставляешь, мне это предложил не кто-нибудь, а мой родной муж?!

—Он тебя в свингер-клуб привёз, что ли?