Когда я собираюсь улыбнуться ей в ответ, по моим губам пробегает нервная усмешка.

– Итак. Начнем. Наши первые дебаты о революционных преобразованиях. От каждой группы выступят представители. Они изложат свои тезисы. Будем придерживаться позиции разума: во время обсуждения не ругаться и не повышать голос.

Оскар громко вздыхает, и Стина делает ему предупредительный жест. Альва начинает выступление и шуршит влажными от вспотевших рук листами. Я показываю ей на один из ее тезисов. Альва поправляет очки и произносит:

– Да, и мы против переноса Кируны.

– Но как можно быть против переноса Кируны, если выбора нет? – перебивает Оскар.

Стина сопит.

– Оскар! Не спеши! Ты знаешь, каков порядок. Сначала нужно выслушать тезисы и только потом начинать обсуждение.

Альва опять шуршит листами и произносит:

– Мы против переноса Кируны по нескольким причинам. Понятно, что большинство зданий переносят из-за близости к шахте.

Мне нравится, что Альва импровизирует.

– Но мы задаемся вопросом, к чему приведет перенос Кируны. В городе острый дефицит жилья. Новых многоквартирных домов строится мало, и поэтому молодежи сложно покидать свое родное жилище. Мы категорически против сноса всех старых домов в Блэкхорне, отеля «Булаг» и здания муниципалитета. Мы считаем совершенно неправильным, что полгорода должно исчезнуть. Это никакой не перенос. Город растет. Необходимо большее число рабочих мест, чтобы Кируна и впредь оставалась такой же, как и сейчас.

В классе раздаются свист и аплодисменты. Я пытаюсь сосчитать, сколько человек нас поддерживают.

Оскар встает, скрестив руки на груди. Его светлые волосы уложены воском в идеальную прическу.

– Мы, поддерживающие перенос Кируны, считаем, что это лучшее, что может случиться. LKAB вкладывает в город миллиарды, и у нас появляется много новых рабочих мест. Наш новый город будет привлекательным. В нем появятся магазины снегоходов.

Оскар делает паузу, улыбается и хлопает по ладони Линуса.

– Мы считаем, что Кируна станет еще богаче, если в шахте будут добывать еще больше руды.

В шахте. Я слышу папины интонации. Он так же произносит: «В шахте». Но на правильном диалекте. А Оскар произносит это слово размеренно и потому коверкает диалект.

Оскар закончил свое выступление. Он кланяется, и класс свистит и аплодирует – все, кроме Альвы. Но похоже, всё это только для вида.

– Хорошо. После того как вы представили свои доводы, дебаты переходят в форму свободной дискуссии. Оскар и Линус, если вы хотите оставаться на своих местах, сосредоточьтесь, пожалуйста, и отнеситесь серьезно к обсуждению. Я не шучу, – говорит Стина.

Дебаты объявляются открытыми. Оскар излагает свои доводы, Силла рассказывает о магазине одежды на главной площади новой Кируны, и тут вступаю я.

– Мне кажется, мы уходим от темы. От главного вопроса: почему LKAB и государство зарабатывают на нас миллиарды, а у нас в городе по-прежнему дефицит жилья. И почему они не выплачивают компенсации за перенос Блэкхорна? Едва ли сейчас так важны магазины одежды.

Сидящая у окна Юлия робко поднимает вверх большой палец. Обожаю мою блондинку!

– Ну и что, – парирует Силла. – Если у нас не будет магазинов одежды, нам придется ездить за одеждой в Лулео.

– Неужели мы всерьез будем обсуждать одежду, когда людям негде жить? – возражаю я.

Тут вступает Линус:

– Да в городе дофига народу. Перед кинотеатром – большая парковка. А так наш город станет современным, – Линус делает паузу. – И в нем будут магазины снегоходов, – улыбается он.

– Некоторые здания и церковь всего-навсего перенесут, – говорит Силла.

– Мы рады, – говорит Альва. – Но этого недостаточно.

Я вот-вот разрыдаюсь. Как может церковь стоять где-то еще? Помню, как там крестили Молли, и я стояла словно зачарованная у алтаря и только осматривала всё вокруг. Статуи, витражные окошки, орган, деревянные скамьи и алтарь – огромный и красочный, с лучами солнца, пробивающимися сквозь тучу.

– Но ведь перенос Блэкхорна и в самом деле стоит несколько миллионов. Тогда уж лучше построить новые многоквартирные дома, – говорит Силла.

– LKAB – отстойнейшее предприятие. И этот его директор, который всегда выступает по телевизору и рассказывает о том, как развивается Кируна. Почему бы не сказать о нем? Он-то живет в зашибись каком доме, который сносить не будут. И зарабатывает он всё больше, поскольку шахта растет. Но он совершенно не думает, что мы при этом чувствуем!

В классе наступила гробовая тишина. Я не ожидала, что повышу голос. Прокашлявшись, Стина сказала:

– Майя, следи за языком!

– Следи за языком, Майя. За языком. Не забывай следить! – передразнивает Стину Оскар, и все гогочут.

– Но Майя права. LKAB вынуждает нас переехать, но не хочет за это платить, – говорит Альва.

– Да ладно! Они уже оплатили перенос зданий! И перечисляют коммуне по несколько миллиардов, чтобы построить современный город. Они платят столько, сколько нужно, – говорит Линус.

– Если это так, то почему не хватает жилья? – Я беру свой листок с записями и зачитываю: – За двадцать лет исчезнут три тысячи квартир, двести частных владений, четыреста отелей и двести тысяч квадратных метров общественных помещений и зданий. Обо всём этом известно политикам и LKAB, но что они решают, чтобы изменить ситуацию? Сейчас! Почему мой дом нужно сносить? От этого выигрывает только руководство LKAB.

– И мой дядя. Он продал свой дом почти за два миллиона, – говорит Оскар с улыбкой.

– И куда же он переезжает? – спрашиваю я.

– В Пите.

– Вот именно. Люди уезжают из города. Кируна превращается в город-призрак. Или в город, куда люди ездят только на работу, а живут в другом месте, – говорю я.

– На самом деле за это несет ответственность не только LKAB. Коммуна тоже плохо обеспечивает этот вопрос. Сначала они целую вечность обсуждали, где будет находиться новая Кируна. Потом решились просить у LKAB денег, – говорит Альва.

– Кируна не должна располагаться на старой мусорной свалке. Кируна должна находиться у склона холма, чтобы была видна гора. Из низины Туоллы не видно Кебнекайсе.

Сафия впервые за всё время открыла рот. От волнения у нее на шее выступили красные пятна.

Я с ней согласна. Новая Кируна проигрывает старой в панорамных видах. Если находиться в центре города и смотреть на гору Кебнекайсе, из низины мало что увидишь.

– Но ведь с горы такой ветродуй! – говорит Силла.

– А когда в Кируне не было ветродуя? Тут всегда ветра, – замечает Линус.

Дискуссия постепенно затухает, когда все вдруг начинают сходиться во мнениях.

Стина пытается оживить обсуждение.

– Так, хорошо. Вы всё понимаете. Но можно воспринимать ситуацию иначе. После того как приведены доводы, можно поменять угол зрения.

– Ни за что не буду этого делать. Мы выступали против LKAB. Мы хотели потребовать от руководства LKAB, чтобы