когда-то бывшая людьми, могли привязываться к домам или вещам, а могли, как и люди, бросать обжитые места и вообще вести себя как угодно непредсказуемо.

Но тварь, похищавшая детей, была похожа на обыкновенное создание тьмы, неразумное, как зверь. Такие на рассвете возвращаются в свои привычные норы.

Но сегодня она не торопилась. Погода была такая скверная, иньская, что нечисть начала путать день с ночью? Или он всё-таки ошибся, и логово её не в лесу на востоке города?

По крайней мере, он не ошибся, выслеживая тварь.

Она притаилась на задворках какого-то дешёвого кабака, где с утра не было ни души. Пару дней назад здесь пролилась кровь: должно быть, один завсегдатай в пьяной ссоре зарезал другого или проломил череп табуретом. Даже Сун Юньхао мог уловить запах смерти, а тварь наслаждалась им, как знатоки благовоний — ароматом из курильницы.

Тварь, сгорбившись над своей добычей, быстро перебирала тонкими лапами. Их было, кажется, пять. У зверей не увидишь непарных конечностей — только создания тьмы настолько омерзительны, что даже своим телом бессмысленно нарушают гармонию мироздания.

Нет, эта была из породы, которая хуже звериной. Четырёхрогие тулоу и змееглавцы с Девяти Холмов просто пожирают людей. Эта — забавлялась.

Она укачивала труп в своих непарных лапах, как девочки качают кукол. Крови не было и на одежде ребёнка, но тело показалось Сун Юньхао странным для недавно погибшего — слишком мягким и как будто сдувшимся.

«Говорят, костей внутри не осталось», — сказал болтун У Да.

Сун Юньхао тогда не поверил. Людская молва слишком часто изобретала чудовищ куда причудливее настоящих. Первое, чему его научили в Болине, — не слушать городские сплетни.

Тварь подняла узкую голову с бугристыми наростами на макушке. Удивительно крошечная морда была плоской и, как обезьяньи рожи, смутно напоминала человеческое лицо. Только вот ни глаз, ни носа на ней не было. Узкое отверстие в самом низу морды Сун Юньхао даже не сразу заметил, но тут оно приоткрылось, округлилось, будто тварь собралась снова запеть. Или он просто её не слышал?

Сун Юньхао подумал мимолётно: может, только дети слышат. Может, Чжан Вэйдэ был достаточно юн, чтобы услышать, и уже недостаточно юн, чтобы заинтересовать чудовище.

Вместо песни из круглой дыры выплеснулась тьма. Он отбил удар, уперев ладонь в клинок.

Тварь забеспокоилась. Она оттолкнула в сторону тело ребёнка и приподнялась на пару ладоней над землёй. Видимых ног у неё не было, как, впрочем, и туловища. Ниже шеи — только бесформенная тьма.

Сун Юньхао атаковал её обычным рубящим ударом, но она легко увернулась. Всё его тело обожгло болью изнутри, но он только зло усмехнулся. К раскалённой лаве в жилах он привык уже давно.

От его первого удара тварь тут же словно обезумела: не привыкла, что ей могут дать отпор, а тем более напасть. Она накидывалась на него словно одержимая. Так проще — не придётся самому стараться.

Сун Юньхао отсёк ей пару лап. Но может, их было семь, а не пять, или они отрастали снова.

Его собственные кости тоже пока не расплавились, но уж он-то, конечно, был безнадёжно стар, чтобы сойти за игрушку.

* * *

Ло Мэнсюэ сбежала с лестницы, когда Чжан Вэйдэ допивал третью чашку чая.

Они с А-Ли к тому времени почти мгновенно прикончили огромный чайник на двоих, но во рту у Чжан Вэйдэ было по-прежнему сухо, как в пустыне.

А-Ли яростно протирала стол и бормотала:

— …говорит: «Иди работать», а я говорю: «Это же тётушка и двоюродный братик, как же я могу», я бегом, а хозяин…

Чжан Вэйдэ мечтал, чтобы торговцы велели ей подать им новое блюдо, но они ели молча и медленно, и Чжан Вэйдэ приходилось сочувственно кивать. Ясно, что А-Ли по доброй воле не уйдёт, ну разве что протрёт дыру в столе, но и тогда, скорее всего, даже этого не заметит.

Ло Мэнсюэ торопилась, прыгала через ступеньку, и Пин-эр, снова заботливо укутанная в плащ, за ней не поспевала. У подножия лестницы Ло Мэнсюэ всё же остановилась, обеспокоенно поглядела на девочку и взяла её за руку.

— Где Сун-сюн? — спросила она тихо.

— Ищет чудовище. Ты всё слышала?

— Конечно.

А-Ли закричала, размахивая тряпкой:

— Никуда не ходите с маленькой барышней! Некуда вам торопиться! Вот как бессмертный господин поймает нечисть, тогда и поедете к госпоже Ян.

Пин-эр уселась на краешек той же лавки, где сидела вчера, проверила куколку в рукаве и замерла. А-Ли наконец услышала вопли повара Цая и убежала на кухню.

Этого мгновения он и ждал! Чжан Вэйдэ вскочил и прошептал Ло Мэнсюэ:

— На секундочку. Вы же всё равно будете ещё завтракать?

Тревожно поглядывавшая то на дверь, то на Пин-эр Ло Мэнсюэ растерянно покачала головой.

— Сун-сюн делает то же самое, за что винит меня. Он может не справиться один.

— Оно такое сильное? — Чжан Вэйдэ сжал руку так, что ногти впились в ладонь. Прежде он волновался — но Ло Мэнсюэ испугала его окончательно. Задавать ей вопросы разом стало некогда.

— Оно очень старое, я думаю.

— Мне надо было пойти с ним.

— Не надо, ты не поможешь. — Ло Мэнсюэ посмотрела на свой клинок. Снова на двери.

— Я могу посидеть с Пин-эр. И всё равно мы здесь под защитой построения.

Ло Мэнсюэ судорожно вздохнула. Он быстро прибавил:

— Я клянусь, что с ней ничего не случится.

— Я мигом. Если не найду его тут же, вернусь. Пин-эр! Ты побудешь со старшим братцем?

Пин-эр важно кивнула.

Ло Мэнсюэ ласково пожала запястье Чжан Вэйдэ и выбежала в распахнутые двери.

Чжан Вэйдэ сел на другой конец лавки, рядом с девочкой и не совсем рядом, и сказал А-Ли, чтобы принесла ей завтрак. Он не знал, какой нужен, но А-Ли, кажется, и без него могла разобраться. А заплатит Ло Мэнсюэ, когда вернётся.

Он не хотел думать, что будет, если никто не вернётся.

Пин-эр передвинулась на середину лавки, протянула руку за палочками, но не достала. Чжан Вэйдэ сам вынул палочки из стакана и вложил в маленькую, всю в цыпках, ладонь.

— Оно уползло, — сказал он Пин-эр. — Не бойся. Оно проползло мимо.

Она кивнула снова.

— А если что, мы спрячемся в шкафу. Старший братец, знаешь, очень хорошо умеет прятаться в шкафах.

— Как мышки.

— Ага. Мне все говорят, что я как мышь. Даже нечисть так говорит. Значит, будем большой мыш и маленькая. Не бойся.

Память (1): Чжан Вэйдэ

Он слышал: когда люди замерзают в снегу, перед смертью им