своего основания сыскная служба стала использоваться в качестве тайной политической разведки. В 1840‑х годах, особенно после начала голода, появились признаки нового витка ирландского национализма: в Дублине и других городах стали возникать новые радикальные группы и газеты. Лондонское правительство, опасаясь угрозы текущему режиму, использовало полицейских в штатском для сбора информации о деятельности националистов. Тот факт, что полицейское управление, созданное якобы для поимки убийц и бандитов, на самом деле использовалось для слежки за частными лицами, вызывал возмущение. Передовица газеты, опубликованной в 1845 году, дает представление о том, какое отвращение испытывали дублинцы к сыскной полиции: «Мы не будем довольны, пока огромная армия шпионских негодяев… не будет изгнана из нашего города».

Тремя «шпионскими негодяями», которые теперь беседовали с управляющим железнодорожной компании, были исполняющий обязанности инспектора Дэниел Райан и его коллеги – сержанты Крейвен и Мерфи. Расследование подобного масштаба обычно возглавлял суперинтендант отдела Джозеф Финнамор, однако в тот момент он был на больничном. Вышедший ему на замену Райан был сержантом, недавно получившим временное повышение по службе в связи с нехваткой старших офицеров. Дублинская полиция, как правило, набирала констеблей за пределами Дублина, а Райан был родом из Филипстауна, небольшого провинциального городка в средней полосе Ирландии. Проработав несколько лет плотником, в 1840 году он поступил на службу в полицию, а через 3 года был переведен в детективный отдел. Те, кто работал с тридцативосьмилетним Райаном, знали, что он был талантливым и амбициозным сотрудником. За несколько месяцев до убийства в Бродстоне он сделал себе имя, раскрыв загадочное дело «Чертика из табакерки» – серию таинственных краж из запертых и охраняемых складов дублинской пароходной компании. Райан выяснил, что преступник прятался в специально изготовленном деревянном сундуке, организовывал его доставку на склад, а затем под покровом темноты выходил из потайного отсека и наполнял его ценностями, после чего использовал ничего не подозревающих носильщиков, чтобы донести награбленное до собственной двери.

Инспектор Райан объяснил, что в ближайшие несколько дней ему и его коллегам, скорее всего, придется провести много времени на станции. Мистер Бозир заверил его, что компания примет все возможные меры, чтобы им помочь: детективы получат в распоряжение здания вокзала, а сотрудники окажут содействие в расследовании. Он даже пообещал, что на каждом допросе будет присутствовать один из директоров компании, чтобы обеспечить максимальную сговорчивость железнодорожников, многие из которых питали искреннюю неприязнь к полицейским в штатском.

Поезда ходили все выходные, однако инспектор Райан решил, что лучше подождать до понедельника, прежде чем опрашивать свидетелей. До этого времени никого из административных работников в здании не будет, а те немногие сотрудники, которые оставались на службе, и без того были завалены работой. Он решил, что первоочередной задачей должен стать тщательный осмотр места преступления. Он сказал Крейвену и Мерфи, что поднимется в кабинет мистера Литтла, а им следует осмотреть первый этаж на предмет возможных улик.

Когда Райан дошел до кабинета кассира, над телом мистера Литтла, пролежавшим на том же месте у стола почти сорок восемь часов, склонились двое мужчин. В одном из них он узнал хирурга Джорджа Портера, другой был ему незнаком. Увидев вошедшего детектива, мистер Портер встал и представил своего собеседника как местного гробовщика. После завершения вскрытия они готовили тело к вывозу, зашивая наиболее заметные раны и удаляя следы крови. После этого тело должны были переложить в гроб и погрузить в катафалк, ожидавший внизу. Затем гробовщик собирался отправиться в дом Литтлов на Ватерлоо-роуд, где семья планировала провести ночное бдение над телом перед его захоронением в воскресенье.

Инспектор Райан уже обследовал комнату в поисках улик и теперь провел повторный осмотр, хотя и без особой надежды на прояснение ситуации.

За 24 часа, прошедшие с момента обнаружения тела, через кабинет прошло столько людей, что отличить следы, оставленные этими посетителями, от следов, которые мог оставить убийца, казалось невозможным.

Как убийца проник в запертый кабинет? Очевидно, не через окно, поскольку створка была заколочена. Значит, через дверь; из этого следовало, что убийцей был кто-то из знакомых кассира, ведь мистер Литтл не стал бы открывать дверь незнакомцу в нерабочее время. Но существовала и другая возможность. Нападавший мог спрятаться за стойкой, пока дверь была незаперта, возможно, когда мистер Литтл посещал туалет или разговаривал с посетителем. Это было нетрудно представить: после наступления темноты освещение в помещении было тусклым, даже если газ был включен на максимум – злоумышленник запросто мог проскользнуть незамеченным.

Также было неясно, каким путем убийца ушел. Дверь была заперта, но ключ отсутствовал – очевидно, убийца забрал его с собой. Возможно, он ушел по коридору, закрыв за собой дверь, и в этом случае ему пришлось бы пройти через Дирекцию, чтобы покинуть здание, но в конце рабочего дня несколько внутренних дверей запирались, что делало недоступными парадную лестницу и билетный зал. Попасть на первый этаж можно было только по сложному маршруту, проходящему через черную лестницу. Альтернативное объяснение заключается в том, что убийца ушел через окно черной лестницы, тщательно закрыв его за собой. Тогда перед ним встал выбор: либо перебраться через боковую стенку здания и вернуться через другое окно на том же этаже, либо пройти по навесу, пересекающему крышу вагонного депо, и спуститься по лестнице, ведущей в туалет третьего класса на платформе вокзала. Ни один из этих вариантов не был простым, и инспектору Райану показалось, что, кем бы ни был убийца, он должен был хорошо знать здание.

Но был ли это вообще он? До сих пор все предполагали, что убийца – мужчина, но, даже принимая во внимание тяжесть ранений мистера Литтла, ничто не исключало возможности того, что убийца – женщина. Размышления инспектора были прерваны внезапным появлением одного из сержантов, который сообщил, что обнаружил пятна крови на деревянном полу внизу. Райан последовал за ним к подножию парадной лестницы, где другой офицер внимательно рассматривал раму двери в билетный зал. Он указал на несколько красных пятен на уровне пояса с правой стороны двери. Инспектор неуверенно прищурился. Они были похожи на следы пальцев, но было непонятно, как и чем их могли оставить. Это кровь или краска? Он не мог определить.

Это было еще не все. Позади них, напротив двери в билетный зал, находилось высокое окно, выходящее на платформы вокзала. Перед окном стояла табуретка, которую поставила экономка, чтобы легче было дотянуться до створки, если кому-то понадобится ее открыть. Прошло несколько месяцев с тех пор, как она использовалась в этих целях, и верхняя часть табуретки была покрыта пылью. Однако на ней отчетливо виднелся свежий отпечаток рабочего ботинка, подбитого гвоздем. С одной