города: Тверь, Дмитров, Серпухов и так далее. И возле ворот бывших Белого и Земляного города, а ныне на улицах и в переулках возле Бульварного и Садового кольца, перед ними или за ними, до сих пор стоят окруженные высокими стенами с башнями монастыри: Высокопетровский, Сретенский, Рождественский, Ивановский, Зачатьевский… Иные же монастыри были давно, или, наоборот, совсем недавно упразднены и разрушены, и память о них сохранилась лишь в названиях улиц и переулков: Георгиевский, Варсонофьевский, Никитская, Воздвиженка, Знаменка… Все они служили опорными пунктами при обороне городских ворот. А на подступах к Москве, окружая ее полукольцом с юга, откуда и приходила грозная опасность, прикрывали броды через Москву-реку монастыри-крепости Новодевичий, Донской, Данилов, Спасский.

Рис. 45. Валы города Дмитрова

Хотя это были и монастыри, обители смиренных монахов, в них стояли и небольшие гарнизоны: даже в женском Новодевичьем монастыре, и то, отгороженный от монахинь внутренней стеной, стоял стрелецкой гарнизон вдруг незамеченными подойдут татарские чамбулы к Крымскому или Луженецкому бродам…

Не только на ближних подступах к Москве строились, укреплялись монастыри – каменные твердыни. В нескольких десятках километров от столицы, за Звенигородом, над крутым высоким откосом возвышается Саввино-Сторожевский монастырь. Довольно крутая дорога ведет к мощной проездной башне. Сейчас, когда монастырь возвращен Русской Православной Церкви, ворота закрыты, и для входа в монастырь служат Проломные ворота к стене. Но еще недавно в обитель входили через эту башню. Представьте себе, что мы входим в ворота. И – оказываемся в каменном мешке. Во-первых, местность поднимается и внутри башни, так что надо подняться (поднять таран или пушку) к внутренним воротам. К тому же они расположены под углом к внешним воротам, так что их нужно повернуть. Это очень характерный для русского средневекового оборонительного зодчества прием – коленчатый проход в ворота. А затем наталкиваемся на вторую, внутреннюю стену, так что оказываемся в узком промежутке, «захабе», стесненном стенами каменном коридоре. Немало требовалось пролить крови, чтобы ворваться в этот монастырь, стоявший на рубежах Московского княжества.

Рис. 46. Саввино-Сторожевский монастырь

Менее чем в ста километрах от Москвы расположен и другой монастырь – Троице-Сергиева лавра. Славится он своими святынями (в нем хранятся мощи основателя монастыря, преподобного Сергия Радонежского) и архитектурой. И мало кто из бесчисленных туристов обратит внимание на него как на крепость. А с этой точки зрения монастырь весьма любопытен.

Сам монастырь стоит на горе, и задняя его стена практически находится над крутым обрывом, под которым протекает небольшая речка. Спереди, где горы нет (собственно, не стало ее сравнительно недавно: гору понемногу срывали, а идущую под нею дорогу подсыпали), поставлены самые мощные укрепления и расположена обширная площадь. Такие площади-эспланады всегда устраивались перед укреплениями, на дистанции выстрела из лука, а позже – из крепостных пищалей и пушек, чтобы осаждающие перед штурмом ворот не могли накапливаться за постройками; если же население и застраивало эти площади, гарнизон в случае опасности сам уничтожал их. Вход в монастырь, как и положено, устроен в воротной башне, над которой возвышается небольшая церковь. Так делалось во всех русских монастырях-крепостях: полагали, что Бог не попустит нечестивому врагу ворваться в монастырь. По углам возвышаются мощные, выдвинутые вперед круглые башни с бойницами, из которых просматривалось и простреливалось пространство вдоль стен. Стены снабжены бойницами в бруствере, прикрывавшем боевой ход по стенам, и навесными бойницами «варового боя». Все это не просто так: в начале XVII в., в период Смуты и польско-литовской интервенции гарнизон, монахи и окрестные крестьяне сумели выдержать почти годичную осаду сильной армии интервентов и отбить несколько штурмов. А затем, когда установился мир, и государство немного оправилось от потрясений, старые, построенные еще Иваном Грозным стены были надстроены вторым ярусом: всмотревшись в них, можно заметить два яруса навесных бойниц. Правда, более монастырю не пришлось участвовать в боевых действиях, но все же Петр I, напуганный стрелецким заговором в пользу сестры, царевны Софьи, счел возможным укрыться в монастыре от верных царевне стрелецких полков.

Современные исследователи русской фортификации все, в один голос, твердят о том, что к тому времени, как монастыри-крепости опоясали каменными стенами с башнями, развитие артиллерии свело их роль к нулю. В суждении таком есть свой резон. Но… не будем спешить. В нескольких десятках километров от Москвы, на берегу Оки стоит старинный Троицкий Белопесоцкий монастырь. Когда-то он прикрывал подступы к городу Кашире. К Старой Кашире: нынешняя Кашира уже в другом месте, на противоположном берегу Оки. От старых крепостных стен XVI в. мало что осталось. Разве что проездная башня с типичным коленчатым проходом, с бойницами подошвенного боя в каменных казематах. Но вот, под одной из угловых башен можно заметить нечто необычное: камень и бетон, образующие скошенный выступ над землей, и в нем две, смотрящие в разные стороны продолговатые амбразуры. Бункер. Хоть сейчас ставь в него малокалиберные противотанковые пушки или тяжелые пулеметы. Это – память о 1941 годе, когда монастырь практически оказался на лини фронта: танки Гудериана были отбиты на окраинах Каширы.

Рис. 47. Дот под башней Белопесоцкого монастыря

И это – не единичный случай приспособления старинного каменного монастыря к обороне в 1941 г. Немцы были остановлены на западных, северо- и юго-западных подступах к Москве. Окружить Москву с севера и востока они не смогли. Но угроза такая складывалась. И было решение приспособить уже описанную выше Троице-Сергиеву лавру к обороне: об этом вспоминают ученые, занимавшиеся реставрацией монастыря в 1940–1941 годах.

И все же определяющим фактором развития фортификации уже в XV–XVII веках стала огнестрельная артиллерия, постепенно вытесняющая метательные машины. Первоначально огнестрельные орудия использовались главным образом в обороне, и крепостные башни перестраивают под установку в них пушек и ручных пищалей. Обычно в надвратной башне устанавливали короткоствольный «тюфяк», бивший дробью (картечью) или даже камнями, а в остальных башнях – пушки стрелявшие ядрами.

Примерно с середины XV века огнестрельные орудия становятся основным оружием осажденных и осаждающих. Примерно до 1470 года оборона каменных городов была сильнее возможностей атакующей стороны. Но затем артиллерия достигла такой мощи, что могла пробить каменные стены выстрелами гигантских осадных пушек. Кроме того, возросшая дальнобойность артиллерии позволяла устанавливать их на большом удалении и у основания склона крепостного холма. Естественные преграды теперь не обеспечивали надежной защиты и штурм, поддерживаемый огнем артиллерии, стал возможным с любой стороны крепости. Чтобы противостоять артиллерийским позициям осаждающих и уничтожать их, пришлось строить и перестраивать старые крепости с учетом применения крепостной артиллерии.