— Зови меня Гоша.

Электрик протянул чумазую руку, Павел прикоснулся к кончикам пальцев нового знакомого.

— Павел…

— Ты чё, не можешь нормально пожать руку рабочему человеку, чувак?!

А вдруг он припадочный? Павел крепко сжал протянутую кисть.

— Доволен? А теперь, дай пройти.

Но электрик, судя по всему, вошел во вкус.

— Видел старую кнопку в лифте? Будто спичками оплавленная.

— Ну, видел…

— «Видел»! — передразнил интонации Гоша. — Все вроде зрячие, и ни черта не видят! Откуда в попсовом здании такая кнопка?!

— От верблюда! — огрызнулся Павел.

— Ха-ха-ха! Вот шутканул! Молодчик! Точно, от верблюда!

На его щеках играли пятна здорового румянца, из-под бейсболки выбивался непокорный рыжий чуб. Он относился к тому типу людей, чей возраст невозможно определить. Ему могло быть и двадцать пять, и сорок. Рабочий обладал притягательной внешностью, людям такого типа хотелось излить душу, рассказать сокровенные тайны. Он достал из нагрудного кармана комбинезона засаленный блокнот, с улыбающейся рожицей Микки Мауса на обложке, послюнявил огрызок карандаша, нацарапал номер телефона.

— Держи, чувак! Ты сегодня доброе дело сделал, помог труженику. Зачтется. И не постеснялся руку пожать. И то верно, что плохого в рабочих людях? Скажи!

— Ничего плохого, — согласился Павел.

— Станет худо, звони, не тушуйся.

Павел не глядя сунул бумажку в карман, но Гоша не спешил уходить.

— Мы теперь с тобой вроде как кореши. А дружба слишком большая ценность, чтобы одаривать ею мелких людей.

— Дай пройти! — заорал Рюмин.

— Да иди на здоровье, — пожал плечами Гоша. — Кто тебя держит?

Павел чувствовал спиной взгляд электрика, даже свел лопатки, но не обернулся. Что-то подсказывало ему — обернись он сейчас, и не войдет в заветную дверь. Духу не хватит. А потому дважды стукнул костяшками пальцев по табличке, услышал громкое «Входите!» и дернул металлическую ручку.

Кабинет был обставлен антикварной мебелью и поражал обилием зеркал. Стены были драпированы гобеленами, не уступающими по красоте знаменитым шпалерам из залов Эрмитажа. По углам возвышались отлитые из бронзы консоли, на них стояли мраморные скульптуры. За покрытым зеленым сукном столом уселась госпожа Браун, хозяйка международного концерна «Ковчег». Она прильнула к монитору ноутбука. Кабинет занимал площадь двадцать пять квадратных метров, но благодаря многочисленным зеркалам, дублирующим отражения, казался в несколько раз больше. Известная дизайнерская уловка, множащая пространство, была реализована на сто процентов. Массивные каминные часы, украшенные лунным циферблатом, проиграли восемь раз и одну четверть. Мария отвела взгляд от экрана ноутбука, холодно посмотрела на Рюмина.

— Вы опоздали!

Павел промолчал. Оправдываться при деловой встрече — значит поставить себя в положение униженного просителя, а валить вину на чудака-электрика — того хуже. На смартфон поступило два сообщения. Сейчас, стоя напротив влиятельной дамы, он пожалел, что не удосужился узнать, что такого накопал экстрасенс. Снаружи доносился гул вечернего города, но Рюмин чувствовал себя маленькой беззащитной букашкой, которую госпожа Браун может раздавить острым каблучком, когда пожелает. Наверное, бизнес-леди поняла его эмоции и сменила гнев на милость.

— Лоб болит?

— Немного…

— Я сожалею. Вам следовало принять приглашение на ночлег в моем кемпинге, а не носиться сломя голову в поисках пропавшей невесты.

— Вы знаете, где Настя?

— Секреты, секреты, — нараспев проговорила Мария. — Я прождала вас лишних четырнадцать минут, Павел Алексеевич!

— Меня задержали…

— Я накажу вас позже! — по тону отличить шутку от реальной угрозы, было невозможно. — Читайте!

На стол лег отпечатанный на фирменном бланке типовой договор.

— Это шутка?!

— Вы о чем? — Мария откинулась на спинку кресла.

— Вот здесь! — Он ткнул пальцем в раздел оплаты труда.

— А-а-а… — равнодушно протянула Браун. — Вы полагаете, что стоите больше?

— За такую зарплату можно нанять штат менеджеров!

— Мне не нужен штат! Я хочу нанять вас, Павел Алексеевич, предлагаю занять должность в моей фирме. Ставьте закорючку, и добро пожаловать в наш дружный коллектив!

Она протянула ему авторучку для подписи. В шапке договора были напечатаны его реквизиты. Паспортные данные, место регистрации, номер СНИЛС, одним словом, вся подноготная обыкновенного россиянина. В эпоху массовой компьютеризации узнать данные гражданина несложно. Несколько смущала размытая формулировка «заключение сделок», а также не описанная ответственность сторон в случае расторжения договора. Но сумма, продублированная прописью, понуждала пренебрегать мелочами.

— Здесь не написано, чем я буду заниматься.

— Справитесь, — беззаботно тряхнула головой Мария. Сделанная на заказ авторучка фирмы «Паркер» с золотой вставкой, покрытой гильошированной эмалью, маячила перед его носом.

— Я числюсь на прежней работе…

— Я свяжусь с вашим шефом, вас уволят заочно.

Как у нее все легко решалось!

— Моя машина… — ему было стыдно вспоминать инцидент в придорожном кафе. — Она осталась там, в Краснодарском крае.

— Пусть вас не смущают пустяки, — улыбнулась Мария. — Ваш «ниссан» ждет на парковочной площадке, если пожелаете, машину транспортируют в Москву.

— Как просто! — вырвалось у него непроизвольное восклицание.

— Иногда жизнь пробрасывает шанс, — тихо проговорила Браун. — Достаточно ли смелости для принятия новой судьбы?

Смарт в кармане джинсов словно взбесился. После череды сообщений звонивший вознамерился достучаться до абонента, хорошо, что он догадался поставить беззвучный режим.

— Впрочем, вам решать, — сухо сказала Мария. — Придется уступить вашу должность Алексу.

Как многозначительно она произнесла эти слова «вашу должность»! «Паркер» готов был нырнуть в нагрудный карман делового пиджака.

— Стойте! — Он пододвинул бланк договора. — Где подписать?

— Я рада, что здравомыслие возобладало, Павел Алексеевич. Здесь, здесь и вот здесь…

Ручка сохраняла тепло ее пальцев. Рюмин поставил размашистые росчерки в указанных графах.

— Сделка! — громко и отчетливо сказала Мария.

Ее стройная фигура отразилась в зеркалах, множась на десятки кривых отражений. Словно эхо отозвалось под потолочным сводом. Лист договора исчез в ящике стола. Павел стоял бледный и взволнованный. Страшно пересохло в горле, но попросить воды он стеснялся.