байкер-р-р-ом, когда выр-р-р-асту! – мальчик заглянул ему в лицо блестящими от восторга карими глазами. – Покатаешь меня?

– Покатаю, – вздохнул он и осторожно взял в свободную руку книгу. – Любишь сказки?

– Ага! А ты?

– Не очень. Брат любит. Знает тысячи сказок и может ночи напролет их рассказывать, – и про себя добавил: «Хрен заткнешь».

– Повезло тебе! – мальчик улыбнулся. – А мне вот никто не р-р-р-ассказывает сказки. Только по книжке читают. Ты совсем-совсем ни одной не знаешь?

– Ну, одну знаю, – он уселся рядом с мальчиком на покрытую снегом скамейку. – Брат говорит, что она самая лучшая.

– Р-р-р-асскажи! – и без того огромные карие глаза стали, казалось, еще больше.

Вот ведь дети бесстрашные пошли. Встретил ночью в парке незнакомого мужика сомнительной наружности и просит рассказать ему сказку. Интересно, он всегда такой был или только сейчас осмелел?

– Ладно, слушай. Жил-был на свете самый обычный мальчишка по имени…

Когда он закончил рассказывать, мальчик крепко спал, прижавшись к нему своим худеньким тельцем. Они сжались в комочек под зонтом, укрытым пышной шапкой свежего снега. Книга сказок лежала рядом, на заснеженной скамейке. И с обложки на жнеца смотрел веселый человечек с ярким зонтиком в руках.

Он невольно улыбнулся, сложил зонт, убрал, словно меч, в чехол на спине и подхватил мальчика на руки. Тот сонно что-то пробормотал и обвил его тонкими руками за шею.

– Зачем ты это сделал? – в тишине зимней ночи раздался шепот, а потом громкий всхлип. – Ты же мог остановиться. Мог поругать его и отправить в палату! Мог просто пройти мимо и не заметить. Никто бы не узнал. А я бы сделал все остальное. Его бы разбудили, кто-нибудь бы обязательно пришел и разбудил его! Зачем ты забрал его? У него еще был шанс, я уверен!

– Затем, что должен. Таковы правила. И ты их прекрасно знаешь. Я не имею права вмешиваться в ход истории. Не имею права спасать кого-то, даже если он мне очень симпатичен, – тихо ответил он своей копии, с грозным видом застывшей посреди засыпанной снегом дорожки, – Не реви, Оле! Тебя еще куча детишек ждет сегодня. Или хочешь, чтобы твой красный нос снился им в кошмарах?

Брат-близнец сверлил его мокрыми от слез льдисто-голубыми глазами. Молодой мужчина скандинавской внешности с очень светлыми, почти белыми волосами, совсем не похожий на привычное изображение в книгах и мультфильмах. Сейчас они были похожи, как никогда. Разве что одежда разная. В этот раз Оле озарял ночь буйством красок ярко-оранжевой куртки, синего шарфа, зеленых джинсов и желтых ботинок. Да и радужный зонт был при нем. Но лицо, обычно сияющее улыбкой неисправимого оптимиста, было холодным и мрачным. Его лицом. Лицом того, кого называют Смертью.

– И вообще, за столько лет работы мог бы и привыкнуть, что такое случается, – стараясь сохранить видимое безразличие, он обогнул близнеца и направился к белевшему в темноте байку.

– А ты привык?

Он сбился с шага, но не обернулся. Не привык. И никогда не привыкнет. «Дети не должны такое понимать» прозвучал в голове голос восьмилетнего мальчика, которому он только что рассказал последнюю сказку.

– Тод, присмотри за ним, ладно? – Оле шмыгнул носом у него за спиной. – Он хороший мальчик.

«Был хорошим мальчиком» мысленно поправил он брата и молча кивнул.

Глава 16

Декабрь. Наши дни.

Яна тихо напевала Jingle Bells. А что поделать, если эта песня звучала из каждого утюга и привязывалась намертво? Она достала из духовки оранжевые кружочки сушеных апельсинов, переложила их в большую стеклянную банку и добавила палочки корицы и несколько кофейных зерен для запаха. Потом их можно будет добавлять в коктейли или просто закусывать ими черный кофе, как делает один на редкость наглый голубоглазый тип.

Из соседней духовки уже разносился сладко-сливочный аромат свежей выпечки с нотками ванили и шоколада. Это пеклись круассаны для самых ранних посетителей. Тех, которые приходят к открытию, успевают застать волшебный миг превращения бара в кофейню и еще могут получить по-настоящему пьянящий кофе от бармена.

На улице потихоньку светало. Бесформенные скопления разноцветных огоньков принимали очертания любимого Города с расписными стенами домов, занесенными снегом черепичными крышами и брусчаткой мостовых, посыпанных белым морским песком.

Румяная, словно от выпитого вина, дневная бариста Надя распахнула дверь, принеся с собой обжигающий морозный воздух, звуки пробуждающегося Города и опьяняющий хвойный аромат. В ее руках была охапка припорошенных ажурными снежинками еловых ветвей, купленных на только что открывшемся елочном базаре, а на меховом воротнике куртки серебрился иней.

– И зачем тебе понадобились елки? – стуча зубами от холода, с порога спросила она Яну. – Да еще и со снегом.

– Узнаешь в Самую Длинную Ночь. – совсем по-кошачьи мурлыкнула Яна. – Если, конечно, не проспишь.

Надя ей нравилась. Эта девочка вписалась в их разношерстную компанию, словно была в ней всю жизнь. И уже успела нахвататься всякого интересного. Еще немного, и начнет полноценно чудить. А ведь когда Ян, игнорируя любые протесты, пригласил Надю на работу, Яна считала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Что делать человеку в их потусторонней компашке? Теперь Яна уже не была так уверена в ошибочности принятого Яном решения. Как и в том, что Надя – человек. Иногда ей хотелось познакомить их с Тодом, чтобы получить однозначный ответ, но решимости пока не хватало. Возможно, в Самую длинную ночь она его спросит. Если, конечно, он сумеет выкроить время в рабочем графике. Было бы здорово.

С мечтательной улыбкой Яна забрала одуряюще пахнущие колючие лапы и прямо со снегом опустила их в бурлящий на огне медный котелок с отваром из ягод и специй. Зал наполнился клубами мятно-елового пара. Дышать стало легко и приятно. Надя удивленно принюхалась, выбираясь из теплой зимней куртки. Наверное, в ее глазах Яна сейчас напоминала ведьму из сказок. Она и сама себе ее напоминала. А может она и была ведьмой? В изначальном значении этого слова, конечно. Интересно, что будет, если дать Наде понять, что ее подозрения отчасти обоснованы и она действительно вляпалась в чудо по самые уши?

Облако пара медленно осело на пол молочно-зеленым туманом, обвилось вокруг ног Нади, как живое, растеклось по всем щелям, из-под двери просочилось на улицу. Надя смотрела то на него, то на Яну и в глазах ее читались восторг и удивление. Яна прижала палец к губам и подмигнула девушке. Такое вот маленькое волшебство.

В котелке забурлила темно-зеленая прозрачная жижа, похожая на мятный сироп с отчетливым запахом хвои. К Йолю настойка будет готова,