Видать, вещи тебе кулымовские бойцы собирали. Вряд ли кто-то из них мог даже подумать о таком. Ладно. Пойду поищу и Степаныча тебе ваты. У него точно должна быть.

— Что⁈ — Снова испугалась она. — Какая вата⁈ Я не привыкла… У меня всегда были… В общем.

Девочка обернулась, насупилась, упрямо скрестила руки на груди.

— Мне нужно, чтобы ты свозил меня домой, за… За… За средствами личной гигиены.

— Исключено, — покачал я головой. — Пока так. Солдат должен стойко выносить тяготы и лишения военной службы. Считай себя солдатом, а это всё — военной службой. Принесу тебе ваты.

— Нет, ну Витя! — Ну тогда свози меня в аптеку. Я куплю сама!

— Тоже нет. Тебе нельзя выходить из квартиры.

— Ну… Ну тогда пусть кто-нибудь съездит! Я же не смогу! У меня и так беда в семье, а тут еще и это! Да я с ума сойду с твоей ватой!

Я вздохнул. Закатил глаза. Подумал, что в этот момент мне бы проще было справиться с десятью охранниками, объявившими забастовку, чем с одной этой девчонкой и ее женскими проблемами. Но делать было нечего.

— Ладно. Сейчас решим, — сказал я хмуро и вышел из комнаты. Тут же позвал: — Фима!

— А? Че? — Выскочил он из кухни.

— В общем, слушай, что надо делать, — приблизился я к нему.

— Чего случилось? — тут же посерьезнел он.

— Нужно поехать в аптеку и купить Марине, скажем так. Средства личной гигиены.

— Чего? — нахмурил Ефим светлые брови. — Какие еще средства?

— Ну ты не понимаешь, что ли? Личной гигиены.

Не ответив, он приоткрыл рот и непонимающе отрицательно покачал головой.

— Мля. Прокладки ей нужны. Или, там, тампоны. Что-нибудь, что найдешь.

Фима тут же переменился в лице, и вся его серьезность в один миг сменилась настоящим изумлением.

— Витя, да ты че⁈ Я б понял, на стрелку, или еще куда. Но это… Да манал я такие задания! Отвези ее саму! Пусть что хочет, то и покупает!

— Ей нельзя из квартиры. Девушку ищут по всему городу.

— Тогда езжай сам!

— Не могу.

— Почему это⁈

— Мне должны позвонить, помнишь? Остаешься только ты.

— Степаныч меня позвал, чтобы я ее охранял, пока он на дело поехал! Но в няньки я девчонке не нанимался! Не буду я ей ее… средства покупать. Выдай девке ваты!

— Фима, — я снова вздохнул. — Чем спокойней будет Марина, тем проще мне будет ее защищать. Меньше психов — больше шансов, что нас всех тут не порешат, понял?

— Не поеду и точка, — заупрямился Ефим.

— Так, ладно.

Я полез к себе в карманы. Нащупал ножики, что забрал у тех гопников. Один из них — простая выкидуха из Китая. Эффектная, со страшными шипами на обухе, для знающего человека она была очевидным барахлом.

А вот второй нож, который я забрал у Русого, оказался настолько интересным, что я даже хотел забрать его себе. Но раз уж сложилась такая ситуация, придется воспользоваться приемом, перед которым барахольщик Фима точно не устоит.

Я достал нож, раскрыл переточенный, но очень хорошо сохранившийся клинок-щучку из рукояти с деревянными, в латунных больстерах накладками. Приятно щелкнул замок клинка, когда он встал на место.

— Эт че, Бак сто десятый? — Заинтересовался, разбирающийся в ножиках Фима. — Ты где его взял?

— Отжал у одного гопоря. Сомневаюсь, что он знал, с какой редкой вещицей делает людям гоп-стопы.

— Ну… И что? Заставишь меня ехать в аптеку, угрожая ножом?

Я хмыкнул и протянул Фиме ножик рукоятью вперед.

— Если согласишься, он твой.

Глаза Ефима заблестели. На его лице отразились ужасные муки борьбы с собой. Правда, длились они совсем недолго. Фима схватил ножик. Щелкнув замком, сложил клинок и тут же сунул Бак в карман.

— Мля, если кто увидит — будет позорище, — буркнул он недовольно.

— А ты сразу прыгай в Пассат, как только выйдешь из аптеки.

— Че, серьезно? — Радостно удивился он.

— Ага. Можешь прокатиться. Ключи в зале, на тумбочке. Только не попадись ментам.

На следующий день мы получили документы по предприятию в городском совете. Вышли на улицу мы уже учредителями индивидуального частного предприятия Оборона с уставным капиталом в двадцать тысяч рублей.

Как ни странно, погода сегодня шептала. Небо почти разъяснилось и редкие, черно-серые облака плыли над головой, будто бы обходя пригревающее солнце стороной.

В большом центральном парке, несмотря на утренний час, было довольно людно. Народ спешил по делам.

— Ну че, — поигрывая своим новым ножиком, начал Фима. — Теперь можно нас поздравить? Мы серьезные бизнесмены.

— Погоди радоваться, — хмуро заметил Женя, примеряясь, как он будет спускаться по ступенькам на костылях. — Геморрой только начинается.

— Первый шаг мы сделали, — как-то мечтательно проговорил Степаныч, глядя в небо, на бегущее там облако.

— На этой неделе едем смотреть помещение, — сказал я. — Я договорился. Прачечная, вроде нормальный вариант. Но нужны деньги. Думаю, того, что у нас есть, может не хватить. Нужна форма и люди. Средства связи. Может понадобиться ремонт на первое время.

— Инстанции? — Посмотрел на меня Степаныч.

— Эт я сам. Похожу там-сям, договорюсь как-нибудь. Прорвемся.

— Пожарники, говорят, вредные, что здец, — спускаясь по ступенькам, заметил Женя.

— Говорю ж. Прорвемся. Обратного пути у нас нету. Надо не мять сиськи, и как можно скорее начать работать.

— Без оружия? — Хмуро спросил Степаныч.

— Пока без оружия. Так. А дальше уж, со временем и оружие закупим.

— Слышь, Вить, без стволов как-то совсем уж не