– Моих сотрудников четверо с формируемым корпусом отбывают. Не рискуйте попусту, мне хотелось бы видеть вас всех живыми и здоровыми по возвращению. Удачи!

– Спасибо, господин полковник!

Как понял Матвей, Глобачев получил приказ свыше, либо от шефа Отдельного корпуса жандармов, а то и от Министерства внутренних дел.

Русский экспедиционный корпус был направлен во Францию по просьбе союзников. Фронт во Франции трещал по швам, немцы активно напирали, применяя запрещенные методы ведения войны – боевые отравляющие вещества.

Корпус сформировали из четырех особых отдельных пехотных бригад, каждая двухполкового состава. Всего 750 офицеров и 45 тысяч унтер-офицеров и нижних чинов. Прибыли во Францию кружным путем. Бригады 1-я и 3-я направлены на фронт в Шампани, 2-я и 4-я на Салоникский фронт, в Македонию. Весной 1917 года на помощь корпусу были направлены еще артиллерийская бригада и инженерно-саперный батальон.

Первой бригаде путь достался самый тяжелый и длинный. Поездами Петроград – Москва – Самара – Уфа – Красноярск – Иркутск – Харбин – Далянь. Здесь погрузка на французские пароходы и плавание маршрутом Далянь – Сайгон – Цейлон – Аден – Суэцкий канал – Марсель, где следовала выгрузка и поездом до Парижа. Фактически без малого кругосветное путешествие. Прибыли 20 апреля 1916 года, через полгода после отправки. В июле 1916 года была отправлена вторая бригада под командованием генерал-майора М. К. Дитерихса. В августе 1916 года третья бригада под командованием генерал-майора В. В. Марушевского отправилась морем через Архангельск. Такой маршрут оказался значительно короче и быстрее.

По нему же отправилась и четвертая бригада во главе с генерал-майором М. Н. Леонтьевым на пароходе «Лютеция», который уже 10 октября прибыл в Македонию на Салоникский фронт.

Первая бригада была брошена на оборону Реймса. Находился он на северо-восток от Парижа, в 140 км от столицы и в 99 км от Вердена, входил в регион Шампань – Арденны. Знаменит был собором Нотр-Дам-де-Реймс, где проходили коронации французских королей. Кстати, Квазимодо и Эсмеральда, герои знаменито романа Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери», жили именно в Реймсе.

Город был еще славен как родина французской авиации, здесь летал Блерио, здесь появилась первая летная школа и самолетостроительный завод.

Русские сменили в окопах потрепанные французские части, которые отвели на отдых. Немцы главный удар нанесли по Вердену. Бои начались 21 февраля и продолжались десять месяцев. С французской стороны под Верденом убито было 162 тысячи воинов, с немецкой – 143 тысячи. Битва получила у французов наименование «Верденская мясорубка».

Германия впервые в истории войн применила боевые газы и ранцевые огнеметы. К французским фортам и укреплениям подбирались под прикрытием ночи или днем под защитой пулеметов команды огнеметчиков, пускали в амбразуры огненные струи, выжигая защитников. Немцы наращивали усилия, пользуясь преимуществом в личном составе. Положение спасли два момента. По многократным просьбам французов русские предприняли Брусиловский прорыв на широком участке фронта. Немцы вынуждены были экстренно перебрасывать на Восточный фронт резервы. И второе – Антанта силами англичан предприняла атаку на реке Сомме, где они применили танки. Бронированные монстры легко преодолели оборону, немцы отступили и были изрядно напуганы. У немцев танков не было, и они опасались, что если британцы перебросят на фронт еще танки, немецкая пехота побежит. Противопоставить английским «Марк I» было нечего.

Русским бригадам, сформированным спешно, приходилось туго. В первую очередь из-за просчетов. В штатах не были предусмотрены медики. Раненых в боях было много, но ни санитаров, ни перевязочных материалов не было. Раненые погибали от кровотечений. А кого успевали доставить во французские госпитали в Реймсе, помощь от врачей получали во вторую очередь, после французов. Многие раненые умерли от ран и были упокоены на кладбище в Мурмелоне, недалеко от Реймса.

Для Матвея, как контрразведчика, работы не было. Братания были только на Восточном фронте, да и то год спустя начались. Французы в бригаде не появлялись, если только маркитанты, как назывались снабженцы продовольствием.

В отличие от французов, положение бойцов русской бригады было хуже, в немалой степени из-за отсутствия артиллерии. Иной раз наши наблюдатели засекали пулеметные гнезда или позиции немецких батарей, а подавить их не могли. Первое время даже с патронами для винтовок было плохо. Потом французские заводы наладили производство русских боеприпасов. У каждой армии свои обозначения патронов – у французов 8 мм, у англичан .300, у немцев 7,92 мм. Очень близкие по характеристикам, но использовать другой армией их невозможно. Такая же картина со снарядами для пушек.

Офицеры, свободные от службы, собирались по вечерам, делились впечатлениями о боевых действиях прошедшего дня. А Матвею и сказать нечего. Французы бошей не любили, хотя предатели были среди гражданских. А офицеры и солдаты почти все время проводят в траншеях, на виду друг у друга. И контакт с посторонним лицом сразу заметен будет. Но не было таких, к чести первой бригады. В каждом пехотном полку были контрразведчики в звании поручиков, Матвей над ними старший. Без дела сидеть плохо. С офицерами на вечерних посиделках сдружился, периодически в траншеи первой линии ходил.

Осмотреться, с солдатами поговорить, выяснить настроения. Письма с родины приходили нерегулярно. Месяц-два-три нет, потом сразу несколько, с прибытием судна. Писали отец с матерью, жена. Если женщины больше о чувствах – скучали, беспокоились за Матвея. То отец чаще письма деловые – о недовольстве граждан всех сословий войной. Одни монархисты и черносотенцы требовали продолжать войну до победного конца. Писал о том, что большевики сильно мутят воду, в запасных полках в городе устраивают митинги, требуют штыки в землю и по домам. А еще лучше свергнуть царя и избрать новое правительство, ибо не хватает продовольствия. Можно подумать, после смены царя или правительства появится вдосталь хлеба, масла и мяса.

Новости расстраивали. Причем подобного рода письма приходили и солдатам, и патриотизма они не добавляли.

Отношения России и Германии всегда были сложными. То воевали жестоко, то мирились и торговали. И сейчас солдаты иной раз задавали офицерам вопросы – почему мы здесь, во Франции, а не у себя в России воюем. Конечно, экспедиционный корпус оттягивал на себя силы немцев, косвенно облегчая ситуацию на Восточном фронте. Но в первую очередь облегчал критическую ситуацию французам. Они, чувствуя вероятное падение Парижа, молили о помощи и русского царя и английский двор. В глубине души Матвей осознавал, что на родине солдаты корпуса оказались бы нужнее и полезнее, но он человек военный и привык подчиняться приказам. Совсем рядом, в сотне километров от Реймса, под Верденом, шли тяжелейшие бои. Но и под Реймсом не было спокойно. Немцы прощупывали оборону, искали слабые места. Матвей декабрьским вечером был на передовой. Десять вечера, темно, немцы в темное время суток не воевали. Артиллеристы не видят целей, а без поддержки пушек немцы в атаку не ходили. Их дежурные пулеметчики периодически постреливали, а нынешней ночью и они молчали. Только позже Матвей понял, почему. Посидел в землянке командира батальона. Оба земляки, есть что вспомнить, нашлись общие знакомые. Немного выпили водки, комбат ее с собой из России привез, во Франции вина да коньяки. Потом перебросились в картишки немного.