— Не похоже, чтобы они начали гнить, — авторитетно заявила она. — Хочешь, я попрошу Берта нарисовать здесь какие-нибудь веселенькие узорчики?

— Вряд ли он согласится, чтобы по его произведению ходили ногами, — заметила Рут.

— Это точно, — признала Синди. — Он такой капризный в этом отношении.

Тут она не удержалась и фыркнула. Ее смех был настолько заразительным, что Рут тоже заулыбалась.

— Ты случайно не знаешь, где можно снять недорогую квартирку? — спросила она, когда они отсмеялись.

— Недорогую? В Лонгвью? Да еще перед началом летнего сезона? — Синди картинно воздела руки к небу. — Такое разве что во сне привидится.

— Но ты обрати внимание, если тебе попадется что-то подобное. Похоже, меня скоро выставят за дверь.

— Ты шутишь! Какой сумасшедший, кроме тебя, конечно, захочет жить в доме с привидениями?

— Один такой нашелся, — вздохнула Рут. — И на мое несчастье, он оказался владельцем дома.

— Мистер Салливан?

Рут кивнула.

— Знаешь, — задумчиво произнесла Синди, — когда я была маленькая, по городу ходили слухи, что это он укокошил всех своих родственников. Говорят, он был последним настоящим бандитом в Лонгвью и сумел сбежать отсюда за каких-нибудь полчаса до того, как в его дом ворвалась полиция.

Просто великолепно! Рут с самого начала подозревала, что человек, способный выгнать ее из дому, который она уже привыкла считать своим, — настоящий преступник. Но чтобы так угадать… Хорошо еще, если он не станет угрожать ей своим пистолетом.

— Но это только слухи, да еще двадцатилетней давности, — быстро добавила Синди, всерьез обеспокоенная выражением, появившимся на лице подруги. — И потом, будь мистер Салливан действительно убийцей и бандитом, он бы не решился вернуться сюда, верно? Рут вовсе не была убеждена в этом.

Рэнсом Уэлмен ворвался в кабинет главного редактора «Нортуэст кантри» подобно порыву ветра.

Брайан оторвал взгляд от стопки свежих гранок и вопросительно поднял бровь.

— Вообще-то, в эту дверь положено стучать, мистер Уэлмен, — веско произнес он.

— Я пришел узнать, — заговорил Уэлмен, не обращая внимания на его слова, — почему в нашей газете не напечатано ни строчки об ужасном преступлении, потрясшем город?

— О каком преступлении вы говорите? — спросил Брайан, устало потирая виски.

— О нападении на клуб Рут Остин, разумеется, — презрительно ответил Уэлмен. — Возможно, вы не в курсе, Стоунер, но все только об этом и говорят.

— Могу вас заверить, мистер Уэлмен, — холодно ответил Брайан, — что я сам был на месте преступления вместе с полицией и не нашел в нем ничего интересного для наших читателей. Это самое обычное хулиганство, и я не думаю, что полиции удастся найти злоумышленников. У Пита Нордхауза сейф забит подобными делами.

— Тогда вам, наверное, будет интересно узнать, что я встречался с бывшим мужем владелицы этого клуба, неким мистером Глоссопом, и он сообщил мне много интересных подробностей об этой Рут Остин. Вы в курсе, что у нее уже бывали неприятности с полицией?

— В курсе. И еще мне известно, что последняя из них произошла, когда ей было около шестнадцати лет.

— Это доказывает только то, что она научилась лучше скрывать свои темные делишки, — пожал плечами Уэлмен. — Я не понимаю вас, Стоунер. Из этого материала можно сделать такую конфетку, что конкурентам останется только завидовать. Между прочим, полиция придерживается версии, что это было сведение личных счетов. Почему бы не пойти дальше и не предположить, что за четыре года, проведенные в Сиэтле, эта женщина впуталась в какие-то махинации и теперь ее дружки наконец-то добрались до нее? Мистер Глоссоп утверждает, что вокруг нее постоянно вертелись всякие подозрительные личности. А если это не так, то откуда у нее взялись деньги на то, чтобы открыть свое дело?

Со слов Синди Брайан знал, с каким трудом Рут заработала эти деньги, поэтому гадкие намеки Уэлмена вызвали в нем гнев и отвращение. Ему хотелось заступиться за Рут перед этим похожим на крысу негодяем, но он понимал, что не может позволить себе этого. Если правда о его отношениях с Рут выплывет наружу, он и дня не продержится на посту главного редактора, и тогда Рут останется беззащитной перед нападками Уэлмена. Уж тот постарается окончательно испортить ей жизнь, из одной только ненависти к нему, Брайану.

Он медленно поднялся и всем телом навис над столом.

— Никогда, — медленно произнес он, — «Нортуэст кантри» не опустится до того, чтобы распространять злобные сплетни и высосанные из пальца сенсации. Никогда — пока я остаюсь ее главным редактором.

— В таком случае тебе недолго оставаться им! — задыхаясь от ярости, выкрикнул Уэлмен. — Как только я проведу собственное расследование и докопаюсь до истины, всем станет ясно, кто из нас двоих должен сидеть в этом кресле!

— Пока что в нем сижу я! — прорычал Брайан, понемногу начиная выходить из себя. — И будет лучше, если ты поспешишь закрыть за собой дверь, пока я не дал тебе пинка под зад и ты пулей не вылетел из моего кабинета. И не трудись приходить ко мне со своими гнусными статейками об этом деле — я все равно не приму их!

— Я пойду с ними прямо к мистеру Макмиллану, владельцу «Кантри», — прошипел Уэлмен. — И тогда мы еще посмотрим, кто кому даст пинка под зад!

И он, выходя, так сильно хлопнул дверью, что в стоящих в кабинете книжных шкафах зазвенели стекла.

Брайан был недоволен собой. Ему не следовало давать волю раздражению. Он прекрасно понимал, что теперь их молчаливое противостояние с Уэлменом переросло в открытую войну, в которой может пострадать Рут. И он дал себе слово, что приложит все усилия, чтобы защитить ее.

Его жизнь в Лонгвью никогда не была простой и легкой, но сейчас Брайан чувствовал, что она заметно осложнится. Он смутно подозревал, что, каким бы ни был дальнейший ход событий, рано или поздно ему придется оказаться у дверей дома Рут Остин.

Разыскать Таффи Глоссопа в пятницу вечером было не труднее, чем найти свинью в курятнике. Маленький бар на Кинг-Джеймс-драйв, где коренные обитатели Лонгвью обычно собирались по вечерам, чтобы перекинуться в покер, был и его любимым местом.

Брайан спустился по узким ступеням в маленький прокуренный зал и направился прямиком к стойке, за которой со скучающим видом протирал бокалы знакомый бармен. Усевшись на высокий табурет и заказав пива, он завел с барменом дружескую, ни к чему не обязывающую беседу, исподволь оглядывая помещение.

— Ты не меня ли ищешь, приятель? — Рука, опустившаяся на плечо Брайана, указывала на то, что вопрос относится к нему.

Брайан обернулся и оказался лицом к лицу с Таффи. Тот, похоже, уже успел хорошенько выпить. Его щегольская шляпа съехала на затылок, а развязанный галстук сиротливо болтался на шее. Бывший муж Рут явно находился в той стадии опьянения, когда человека разбирает охота поговорить.