— И ты хочешь спросить, не был ли Ронни одним из легиона моих любовников? — закончила Рут.

Теперь наступила очередь Брайана отвести глаза.

— Так прав Таффи ли нет?

Рут нисколько не удивило, что Таффи назвал полиции имя Рона. Ее отношения с ним были одной из тех вещей, которые ее бывший муж никак не желал понять и принять.

— Ронни мог бы стать моим любовником, но только в том случае, если бы меня звали не Рут, а, скажем, Рудольф, — сказала она и, заметив непонимающий взгляд Брайана, пояснила: — Ронни предпочитает мужчин. Он был моим партнером, когда я танцевала в ансамбле, и мы дружили, но я никогда не волновала его как женщина. В любом случае, Ронни уехал из Сиэтла куда-то на юг, чтобы быть ближе к своему другу, так что я уже много месяцев ничего не слышала о нем.

Рут сделала паузу и добавила:

— Если собираешься следовать указаниям Таффи, боюсь, ты никогда не доберешься до истины.

— Я собираюсь следовать любым указаниям, которые получу, — отрезал Брайан, — просто чтобы быть уверенным, что ничего не упустил.

— Как знаешь, — пожала плечами Рут.

— Пит сказал, что они отправили отпечатки пальцев в лабораторию штата, но вряд ли ответ придет скоро. Там всегда огромная очередь, а твое дело не такое важное, чтобы предпочесть его остальным.

— Для меня оно самое важное в жизни, — возразила Рут. — Потому что, кроме этого клуба, у меня ничего нет.

— Понимаю, — кивнул Брайан. — Но таковы правила. Извини. Мне просто показалось, что ты должна быть в курсе расследования.

— Очень мило с твоей стороны держать меня в курсе расследования, которое никуда не движется, пока я медленно, но верно разоряюсь. — Голос Рут был полон горечи. — Это, должно быть, доставляет тебе какое-то извращенное наслаждение.

Брайан послал ей укоризненный взгляд.

— Ты хочешь, что-то добавить? — осведомилась она.

— Нет, — быстро ответил Брайан. — По крайней мере, ничего такого, ради чего я бы согласился рисковать жизнью. В следующий раз, прежде чем приносить тебе новости, я хорошенько подумаю, стоит ли это делать. — И он повернулся, чтобы уйти.

Рут почувствовала укол совести. В конце концов Брайан не виноват ни в тех неприятностях, которые свалились на нее, ни в том, как Таффи вел себя с ней сегодня. Не стоило обижать его.

— Извини, Брайан, — услышала она свой голос.

Он снова повернулся к ней, и она заметила в его зеленых глазах странную смесь иронии и сожаления.

— Ты знаешь, что на самом деле я очень хорошо отношусь к тебе, — сказал Брайан. — Я просто не в силах относиться к тебе плохо, хотя так мне было бы гораздо проще.

То же самое Рут могла бы сказать о себе. Более того, она подозревала, что на ее лице сейчас написано самое откровенное желание, и ничего не могла поделать с этим.

Брайан смотрел на нее, не произнося ни слова.

Рут не знала, сколько еще продлилось бы это молчание, если бы снова не хлопнула дверь и не появилась Синди, как всегда сияющая и жизнерадостная.

— И ты здесь, Брайан? — воскликнула она. — По делу или так, для удовольствия?

— По делу! — в унисон ответили Брайан и Рут.

Рут подозревала, что это был единственный повод, по которому они оба имели единое мнение. И еще она не сомневалась, что слово «удовольствие» немедленно пробудило в памяти у обоих студию Берта в Сиэтле.

— Какое разочарование, — насмешливо протянула Синди. — А ведь я возлагала на вас такие надежды! Вы уверены, что не хотите сходить вместе в кино или еще что-нибудь сделать сообща, просто чтобы порадовать меня?

Это лукавое «еще что-нибудь» вызвало такую бурю эмоций в душе Рут, что она уже почти готова была простить Брайану то, что он поверил в самые худшие слухи о ней.

— Разве ты не должна быть сейчас дома и ухаживать за Бертом? — поинтересовался Брайан. — Кажется, он ни минуты не может обойтись без тебя?

— А, Берт, — махнула рукой Синди. — Он с утра торчит у себя в мастерской, вдохновенно рисуя что-то, что лично мне напоминает тарелку спагетти, в которую опрокинули банку с гуталином. Не знаю, что он хочет сказать этим, а спрашивать я не решилась.

— Очень мудро с твоей стороны, — проворчал Брайан. — Берт терпеть не может, когда кто-то критикует его творения.

— Еще бы! — фыркнула Синди. — Он же гений. Впрочем, — добавила она с видом сытой кошки, — это вполне компенсируется кое-какими другими его достоинствами.

Рут была готова поклясться, что Брайан покраснел.

— Думаю, я уже получил ту информацию, за которой пришел, — сказал он и, кивнув на прощание обеим женщинам, выскочил за дверь.

— До чего легко от него избавиться, — хихикнула Синди. — Знаешь, он просто не выносит упоминания о том, что у кого-то удачно сложилась личная жизнь.

— Для меня это тоже не самая приятная тема, — заметила Рут.

— По крайней мере, нельзя сказать, что я не пыталась исправить ситуацию.

Что правда, то правдой. Более того, именно по этой причине Рут не собиралась рассказывать подруге о том, что произошло у нее с Брайаном. Благие намерения порой могли завести Синди слишком далеко.

— Хорошо, что ты заглянула ко мне, — торопливо сказала Рут, чтобы сменить тему. — Мы можем сходить позавтракать вместе.

— Вообще-то, я пришла, чтобы взглянуть на твой многострадальный пол и решить, что с ним можно сделать.

— Откуда ты знаешь о моем поле?

— На самом деле твой вопрос должен был звучать так: «Откуда ты знаешь, что случилось с моим полом, если я, твоя лучшая подруга, третий день никому не звоню и не отвечаю на звонки?» — Синди уперла руки в бока и нахмурилась. — Ты забываешь, дорогая моя, что у меня в классе двадцать детей и у каждого из них есть по паре родителей, которые всегда рады обсудить со мной свежие новости. Предполагается, что учителя всегда все знают.

— Если речь идет о тебе, то обычно так оно и есть, — согласилась Рут.

Синди тем временем с озабоченным выражением на лице принялась изучать пол.

— Может, просто покрасить его? — предложила она.

— Покрасить — что? — не поняла Рут.

— Покрасить пол, глупышка. Ты сегодня выглядишь рассеянной. Я понимаю, на тебя столько всего свалилось, но надо же собраться и заняться делом. Пол, конечно, выглядит ужасно. Но если покрыть его толстым слоем краски, то вполне можно будет подождать, пока ты разбогатеешь настолько, чтобы затеять грандиозную перестройку и поменять все целиком.

— Или пока меня не вышвырнут отсюда за долги, — вздохнула Рут, поворачиваясь, чтобы встретить мать и дочь Хьюстон и проводить младшую до раздевалки, а старшую к Пэтси.

Когда она вернулась, Синди по-прежнему ковыряла ногтем доски пола.