не представляю, как буду держать себя в руках.

— Проходите, — слышу за спиной голос опера.

Костя занимает место так, чтобы видеть и меня, и Евгения. Я лишь мельком бросаю взгляд на почти бывшего мужа и понимаю, что Эмин неплохо его разукрасил. Бровь рассечена, на скуле отчетливый синяк, губу, наверное, и зашить бы не мешало.

— Константин Андреевич, — говорит опер, — у вас претензии к брату жены. Вот его адвокат, — указывает на Карельского, который лишь сдержанно кивает.

— Может, Константин Андреевич откажется от претензии, — вступает в разговор Евгений. — Думаю, этот вопрос мы сможем уладить и без полиции.

— И что? — Костя усмехается. — Этот звереныш не усвоит урок и в следующий раз кого-нибудь убьет?

Вот сволочь! Сейчас бы добавить еще пару полос на его рожу от моих ногтей. Но я только сжимаю руки в кулаки, помня о словах Евгения. Так я точно брату не помогу, если попаду с ним на пару в обезьянник.

— Эмин не какой-то психопат, что будет без повода бросаться на людей, — стараюсь говорить без эмоций, пусть они и рвутся наружу.

— Правда? — наигранно удивляется Костя. — Интересно тогда, почему его еле двое полицейских от меня оттащили. Может, для профилактики ему все же стоит ненадолго здесь задержаться?

Евгений оказался прав. Провокация налицо. Но Костя явно что-то задумал и эту ситуацию он использует для своей выгоды по максимуму. Даже боюсь предположить, как он может ее переиграть. Уверена, это мне не понравится. Правда, вряд ли при уставшем опере он будет выдвигать какие-то условия.

— Извините, — кажется, Евгения посещают те же мысли. — Мне кажется, мы с Константином Андреевичем вполне сможем договориться.

— Выйду покурить, — поднимается опер, в интересах которого тоже наша договоренность, чтобы не обременять себя лишней бумажной волокитой.

Дождавшись, пока хлопнет дверь, я спрашиваю чуть резче, чем собиралась:

— Чего ты еще хочешь?

— Спокойнее, — только по губам читаю, что мне говорит Евгений, и едва заметно киваю.

— А что с тебя еще можно взять? — вроде как задумывается Костя. — Есть идея. Например, мы не будем трепать друг другу нервы, спокойно разведемся, и ты не станешь пытаться что-то оспорить или забрать у меня. Адвокат у тебя хороший и дорогой, — эта фраза сопровождается мерзкой улыбкой, что дальше я жду чего-то еще хуже. — Кстати, а как рассчитываться с ним будешь? А может, уже рассчиталась? Натуру никто не отменял, а для баб она вообще ходовая валюта.

— Ну ты и… — начинаю, но меня останавливает Карельский:

— Не стоит, Эмилия. То есть ты хочешь просто быстрый развод? — уточняет у Кости. — Это без проблем. Не думаю, что кто-то из присутствующих против.

Я так точно только обеими руками за. Не представляю, как еще несколько дней назад я жила с этим человеком в одной квартире, спала в одной постели. Сейчас даже смотреть на него тошно.

— И очень надеюсь, что натравливать своего отца на меня ты не собираешься. Брата уже натравила, видишь, чем все обернулось, — с театральным сожалением разводит Костя руками. — А то знаешь, как оно бывает, репутация, все дела. Ты вот одного любовника на другого меняешь как перчатки.

Господи, да что он опять несет? Какие любовники? Все-таки цежу сквозь зубы пару ругательств, а вот Евгений совершенно невозмутим.

— Тогда будем считать, что вопрос улажен. И Эмин здесь не задержится.

— Только держите его подальше от меня, — кивает Костя. — Еще одна такая выходка, и я уже не буду таким добрым.

— Договорились? — в кабинет возвращается опер и смотрит поочередно на каждого.

— Да, — просто учебник по лицемерию во плоти, улыбается так добродушно, что сейчас меня точно стошнит. — К своему шурину я не имею никаких претензий. Молодой еще, горячий, кровь кипит. Вот и вспылил. Разберемся по-семейному.

— Тогда подождите пару минут внизу, я сейчас отпущу его.

Я первой вылетаю из кабинета и несусь вниз. Мне срочно надо глотнуть свежего воздуха. Я только сейчас понимаю, что едва не задохнулась там рядом с Костей. Евгений от меня не отстает. Едва я прислоняюсь спиной к стене здания, как он оказывается рядом и заботливо интересуется:

— Ты в порядке? Побледнела сильно.

— Какие вы милые, — не удерживается от очередной реплики вышедший за нами Костя.

— Шел бы ты отсюда, — говорю я. — Или ты получаешь от этого удовольствие? Хотя такие больные, как ты, наверняка те еще извращенцы.

— Мы до сих пор перед отделением полиции, — напоминает Евгений. — Он того не стоит, Эмилия.

— Послушай, человек дело говорит, — снова вклинивается Костя.

Он точно больной. Неужели так и будет стоять здесь и комментировать все происходящее? Еще и Эмина наверняка дождется. Надеюсь, брат хоть немного остыл. Очередная потасовка точно не в его интересах.

— Все будет хорошо, не обращай внимания, — подбадривает меня Карельский.

— Кстати, — громко спрашивает Костя, дождавшись, пока на улице появится брат, — а ты квартиру освободила?

Евгений ориентируется молниеносно. Тоже видит, как Эмин сжимает кулаки, и моментально оказывается перед братом. Положив руку ему на плечо, смотрит пристально.

— Не надо, он специально это делает. Подумай о родителях и сестре, — говорит Карельский.

Эмин бросает на Костю убийственный взгляд, но кивает и идет к моей машине. Я спускаюсь по ступенькам за ним, бросая через плечо:

— Освободила. У меня совершенно нет желания там оставаться.

Подхожу к брату, и он сразу же с места в карьер начинает:

— И давно это продолжается? Почему ты молчала? И какого черта отдаешь ему квартиру?

— Так, — поднимаю я руки, призывая и себя, и брата успокоиться. — Давай этот разговор отложим до дома. Лучше сам расскажи, как ты нашел его и зачем полез с кулаками?

— Фотография. Стало интересно, что ты забыла в том отеле. Решил прокатиться, потому что телефон у тебя был отключен. А тут картина маслом, — зло усмехается Эмин. — Твой благоверный в обнимку с какой-то беременной бабой. Вот я