Я не поверила. Если они действительно умерли в ходе операции, зачем тогда это скрывать? Почему отчет об этих женщинах, хотя бы о Марии, не пришел в нашу клинику? Тем более что подобные операции даже у нас не заканчивались смертями – пациентки выздоравливали без осложнений. А тут – «не смогли спасти». Бред!

— Вы не верите, — озвучила мои мысли Андриана. – Но это правда.

Она подошла ко мне почти вплотную. В голове тут же пронеслись веселые картинки: Андриана выхватывает из кармана электрошок, тычет им в меня, я падаю и корчусь в судорогах, пуская слюни на холодный пол. Но вместо этого, Андриана ухмыльнулась и сказала:

— А вы молодец. Любопытно за вами наблюдать. Быстро освоились, карточку оставили в коридоре. Если бы не система видеонаблюдения, возможно, так и остались бы незамеченной. Вы демонстрируете неплохие способности.

— Что вы собираетесь сделать со мной? – спросила я и на этот раз представила себя в таком же мутном резервуаре.

— Ничего. Это плюс для вас, как специалиста нашего Центра. Настоящий ученый должен быть любопытным… в меру, конечно. Вам бы все равно показали эти хранилища.

— Что еще здесь хранится?

— Часть выявленных случаев аномалий. В основном, зародыши, доставленные из вашей клиники. Пойдемте отсюда.

Андриана подошла к двери, подняла мою туфлю и протянула мне:

— Это ваше.

Я молча обулась.

— Ну что, с экскурсиями на сегодня все? Или вы хотите еще что-нибудь узнать, посмотреть?

— Нет, хватит на сегодня. Мне пора.

Андриана одобрительно кивнула и пошла вперед. Возле одной из боковых дверей коридора она остановилась и нажала кнопку.

— Сейчас лифт придет. Я проведу вас на первый уровень, а то вдруг снова куда-нибудь занесет.

— Какой лифт? — не поняла я.

— Обычный, только горизонтального сообщения. До первого уровня, если идти пешком, больше километра, а так вы доедете за пару минут.

— Не знала, что тут есть такие лифты, — растерялась я.

— Я попросила Феликса пока не говорить вам про них, провести пешком по уровням, чтобы лучше все показать, а потом оставить вас одну, чтобы я могла проверить, как вы ориентируетесь и что станете делать. Запомните, двери с зеленой полосой вверху – это лифтовые отсеки.

Меня охватила злость: так значит, Феликс, сговорившись с этой стервой, специально затаскал меня по всем этим переходам и нарочно оставил одну, без всяких ориентиров! Запустили, как подопытную мышку в лабиринт, надеясь, что глупая тварь найдет-таки приманку. Теперь понятно, почему в коридорах почти нет людей.

— Извините. Это, конечно, неприятно. Но нам нужно было как-то проверить вас.

— Проверили?

— Да. И вы вполне успешно прошли тест.

Через несколько минут Андриана проводила меня на первый уровень к лифтам, ведущим наверх. Я до последнего не верила, что меня так просто отпустят. Казалось, она специально пудрит мозги, мило улыбается, чтобы усыпить мою бдительность.

Когда я зашла в лифт, Андриана поинтересовалась:

— Может, вы уже приняли решение?

— Какое?

— Станете нашим сотрудником?

— Мне нужно подумать.

— Ладно. Послезавтра встретимся, — улыбка осыпалась с ее смазливого личика. — И помните: никому ни слова. Иначе у вас будут проблемы. До свидания.

По пути наверх я думала, что больших проблем у меня уже быть не может. Но я ошибалась.

* * *

Домой я вернулась позже обычного. Глеб отлип от монитора компьютера, мельком глянул на меня и бросил, как подачку, невнятное «Привет». На такой прогрессивный способ налаживания отношений я ответила таким же вялым приветствием.

— Где ты была?

Этот вопрос меня несколько удивил. Вернее, не сам вопрос, а вообще его наличие. Мы уже давно не разговаривали, лишь изредка перебрасывались односложными мычаниями. А тут – целая заинтересованность!

— На работе, — ответила я, даже не задумываясь.

— Я заезжал за тобой, мне сказали, что ты уехала куда-то с шефом. Твой телефон не отвечал. Может, придумаешь другую версию?

Ну вот, я думала, он хочет помириться, а получилось – всего лишь ищет новый повод поскандалить.

— Зачем ты заезжал?

— По пути, хотел тебя забрать. А тут – облом. Упорхнула женушка и на звонки не отвечает.

— Глеб, не ехидничай. Мы с Феликсом уезжали по работе…

— Куда?

Я чуть не проболталась, едва успела сдержаться. Ни ему, никому другому нельзя говорить, где я была. Тем более, что Глеб из профессионального любопытства наверняка начал бы выпытывать, как выглядит Центр евгеники, что я там видела, с кем встречалась и по какому поводу.

— Были в филиале.

— Почему на звонки не отвечала?

— Забыла телефон в машине. И хватит терзать меня! — я закипала. У меня не было ни сил, ни желания оправдываться. Хотелось побыстрее принять душ и остаться наедине со своими мыслями.

— Это кто кого терзает! – Глеб, как реактивный двигатель, набирал обороты. Наверняка, он уже придумал, как и к чему заведет наш разговор, подготовил набор новых колкостей и оскорблений.

— Мы живем, как на разных планетах! Ты шляешься неизвестно где, неизвестно с кем, — возмущался Глеб, — тебя вообще не волнует, что происходит со мной!

— А тебя?

— Что меня?

— Тебя волнует, что происходит со мной?

— Не передергивай!

Я отвернулась и начала переодеваться. Глеб кричал, что не понимает моего поведения, что жутко обижен и зол. Он вопил, что у нас до сих пор нет детей, а заклятый друг уже получил разрешение от Комиссии по евгенике и намерен обскакать на пути к новому, заветному повышению.

— Неужели до тебя не доходит, моя жизнь – коту под хвост! Я уже почти двадцать лет отпахал рядовым журналистом. Мне надоело!

Впервые в жизни я увидела мужа таким: как обиженный ребенок, он морщил лоб и хлопал глазами, будто вот-вот заплачет. На мгновение мне даже стало жаль его. Я прекрасно понимала, что такое работать много лет в одном и том же кабинете, видеть опостылевшие лица, подчиняться самодуру-главнюку десятилетиями. И все же… при чем здесь я?

— Прекрати, пожалуйста. Наша ссора бесполезна. Я сейчас просто уйду, и каждый опять останется при своем мнении. Хватит уже.

Глеб опустил голову и замолчал.

— Сейчас я схожу к маме, отнесу ужин. А потом, если захочешь, мы с тобой поговорим. Ладно?

В ответ — тишина. Глеб шлепнулся в кресло и, поджав губы, снова уткнулся в монитор компьютера.