чувствую себя лишней и вообще не хочу сбежать от Громова. Все чаще мысленно я сравнивала Сашу с Сергеем, и к моему удивлению, не могла найти между ребятами ни малейшего сходства.

— Наша очередь, — Яр прошел вперед, подтолкнув при этом в спину Сережу. Тот убрал телефон в карман и принялся выбирать мороженое. Я тоже взглянула на плакат, который висел на окне.

— Фисташковое, — в один голос заявили мы с Громовым. Потом переглянулись, будто нас поймали за чем-то непристойным. Мне сразу же захотелось выбрать другое, несмотря на то, что фисташковое было моим любимым мороженым.

— А мне с карамелью, — сказал Сережа и протянул пятьсот рублей девушке по ту сторону прилавка. Я вздохнула, менять предпочтения уже было бы глупо, поэтому решила оставить как есть. В конце концов, нет ничего зазорного в том, что нам с хмурой тучкой нравится одно и то же мороженое. Оно много кому нравится.

Я засунула руку в карман худи, вытащила оттуда телефон, в прозрачном чехле лежали двести рублей. Однако перед тем как отдать деньги, зачем-то провела по экрану смартфона. И надо ж было увидеть оповещение о новом посте Лильки. Я не удержалась, заглянула в ленту…

Новая фотография.

На ней Лиля стояла рядом с Асей и ее подругами. Они улыбались, будто давно дружат и вообще близкие подруги. Рука Яковой лежала на талии Лильки, тогда как остальные девочки просто находились рядом.

В груди что-то екнуло. Что-то очень неприятное, словно острая игла пронзила жизненно важный орган. Я не злилась, было бы глупо злиться на такое. Тут другое. Мне вдруг показалось, что я теряю частичку себя. Навсегда теряю. И ничего не могу с этим поделать…

Глава 12

— Я… мне пора, — выпалила на одном дыхании. Сережа что-то сказал мне, но я уже шла в сторону дома, стараясь не думать о плохом.

Все хорошо. Все, правда, хорошо. Все… в порядке.

Вот только ничего хорошего не происходило. В воскресенье Лилька позвонила мне и почти два часа верещала в трубку, как ей понравилось у Аси, с каким красивым парнем она там познакомилась. Он учился на втором курсе, занимался плаванием, а еще у него была своя машина. Последний пункт особенно волновал подругу. Ей казалось, это чем-то крутым. Денис, так звали студента, пригласил Лилю на свидание на следующих выходных, и она была в жутком предвкушении их встречи. Подписалась на него во всех соцсетях, пролистала ленту почти за год, просмотрела всех, кто ставил лайки, и кому он ставил лайки. Энтузиазма в Ильиной было хоть отбавляй. Она с такой прытью не училась, как увлеклась этим едва знакомым парнем.

С одной стороны, я радовалась за подругу, а с другой — переживала. Мне хотелось, чтобы рядом с ней был кто-то очень хороший, добрый и светлый. Чтобы он защищал ее от всех бурь, обнимал в трудную минуту и заставлял улыбаться. А какой этот Денис, я не знала.

Правда, когда начались занятия, мне уже было не до нового знакомого подруги. Дава снова нарисовался в моем радиусе. В понедельник он пришел к нам в класс, нагло уселся напротив меня и достаточно громко пригласил в кино. Я бы может и согласилась, но после уроков были допы с репетитором по русскому, поэтому пришлось любезно отказаться. На что я получила грустный вздох со стороны Саши и завистливые взгляды одноклассниц.

Во вторник Дава подловил меня в коридоре и всучил швейцарский шоколад в железной коробочке. Фисташковый. Я сразу вспомнила субботу и мороженое. Решила, что это Яр рассказал другу про мой выбор в отношении фисташковых начинок. Разозлившись, я отказалась брать подарок. Сказала, что не люблю горький, а передаривать не хочу. Саша и в этот раз выдал мне дружелюбную улыбку. Он минут пять рассказывал об их тренировках, предстоящем матче и будущей фотосессии. Совмещенной. В пятницу мы должны были идти в парк, чтобы сделать фотографии на выпускную виньетку.

В среду Саша подсел к нам с Лилькой в столовой. Теперь мы приковали внимание уже всей школы. На меня открыто косились девчонки разных возрастов. Кажется, кто-то нелестно шептался.

— Что делаешь сегодня? Не хочешь вечером сходить в кафе? — запросто предложил Дава. Лиля заулыбалась, тайком поглядывая в мою сторону. Ей явно нравилось повышенное внимание, меня же оно раздражало. Я привыкла жить в своем ритме, а сейчас ощущала какое-то давление. Будто вот-вот упаду лицом в грязь.

— Не получится, — мягко ответила я. Другой бы уже отступил, но Саша, казалось, не слышал моих отказов.

— Совсем? — его притягательная улыбка должна была свести меня с ума. Девочки вокруг превращались от нее в лужицы. Но у меня создавалось ощущение, будто она фальшивая. И вообще все эти приглашения, подарки вызывали недоумение. Так не бывает, крутилось упрямо в голове.

И только я планировала ответить, как мой взгляд привлекла фигура в проеме буфета. Громов. Он зашел в окружении нескольких ребят. Они о чем-то говорили, но Яр, как и всегда, казалось, пребывал не здесь. Его глаза, все такие же глубокие и холодные, словно волны, которые могли накрыть в любой момент и затянуть в свою бездну, отражали таинственность.

Всего на миг, достаточно короткий, как яркая вспышка, мы пересеклись с этим мрачным парнем взглядами. Мое сердце почему-то волнительно затрепетало, и я тут же отвела взгляд, ощущая, как перехватило дыхание. Это был не страх и не раздражение. Я не знала названия этого чувства.

— Ангел, — напомнил Дава о своем присутствии.

— У меня репетитор, не получится, — довольно резко отказалась от свидания я.

Однако Сашу мой отказ не остановил. Потому что уже в четверг он притащил мне огромного белого медведя, вызвав очередные разговоры у одноклассниц. Я видела, с каким недоумением смотрела Ася на этого косолапого. И пускай никто ничего не говорил, но я была убеждена, за спиной они шептались.

— Божечки! — пропела Лилька. — Какой он милый.

— Медведь? — не поняла я, не представляя, что делать с игрушкой. Как и букет, мне не хотелось относить этот подарок домой. Что-то внутри вызывало сопротивление во внимании Саши.

— Нет, Дава.

— А-а…

— Слушай, почему ты не соглашаешься? Хватит цену набивать, он же может передумать, — сказала вдруг Лиля. Мы перешептывались на обществознании. Юлии Витальевне, молодому педагогу, было сложно держать дисциплину в классе.

— Я похожа на девушку, которая набивает себе цену? — вскинув бровь, спросила я.

— Сейчас — да! Скажу по секрету, — Ильина еще больше понизила голос. — Даже Ася мечтает о таком внимании, в котором купаешься ты.

— Откуда ты знаешь?

— Ну… —