То, что ни слуха, ни голоса — не ебет, зато мог мал-мала на гитаре бренчать.

Остальные ребята имели музыкальное образование, и команда у нас получилась неплохая.

После репетиций и спевок замполит и ротный договорились в деревне, и мы поехали играть в клуб на танцы.

На разводе ротный сказал:

— Не допущу, чтобы распиздяи и размундяи всякого рода подрывали воинскую дисциплину в подразделении. И тем более в деревне.

Как в воду смотрел…

Афиши!

ВИА «Солдаты», народу — до хуя и больше, со всех окрестных деревень.

Клуб трещит по швам.

Начинаем.

Местные передовицы и ударницы норовят оторвать член вместе с «парадкой».

Я больше руковожу из зала и танцую.

Иногда, в перерывах между стаканами, которые наливает Холик и компания, пытаюсь петь — ведь я был солист-вокалист — и подыгрывать на бубне.

Когда планка уже окончательно упала — дембеля стали орать, прямо из зала:

— Давай нашу, дембельскую!!!

— Андрюха-Прапорщик, давай, бля!!!

И я запел:

Чемоданы в руках нелегки,

Не спешат, не спешат «старики».

И куда ни взгляни в эти будние дни…

В общем, кто служил, тот знает.

Вдруг замполит как заорет из зала:

— Прекратить блатные, понимаешь!!!

А ротный чуть не за «макаров» хватается…

По правде говоря, они оба уже тоже были в хорошей кондиции.

К тому времени зоотехник тоже вылечился, они помирились с замполитом и как молочные братья, вместе с батяней-ротным, распивали семидесятиградусную чачу, которую зоотехнику надысь прислали из «Зверляндии».

Это было наше первое и последнее выступление, утром меня отправили на гарнизонную гауптвахту.

Там я оказался в одной камере с бывшим защитником «Пахтакора» Степановым.

Вспоминали с ним матч против «Спартака» и как его возил Володя Редин. Каким образом он попал в армию, а тем более на губу — Степанов умолчал.

Когда я демобилизовался, «Спартак» уже успел вернуться в Высшую лигу.

Два сезона прошли без меня…

День Победы

9 мая 1981 года в «Лужниках» — финал Кубка: «Спартак» — СКА Ростов-на-Дону.

Сидим с Герой Патлатым по самому центру. «Спартак» постоянно атакует, но мяч упорно не идет в ворота.

Федя Черенков упускает отличный момент, но все же ближе к концу первого тайма в штрафной падает Гаврилов, и судья Ступар из Ивано-Франковска показывает на точку.

Судья этот был еще тот фрукт: через год, на чемпионате мира в Испании, он судил матч Франция — Кувейт. В середине второго тайма Франция забивает четвертый гол. Кувейт не согласен, якобы было вне игры.

Но тут на поле выскочил брат эмира Кувейта шейх Ябер аль-Ахмад аль-Сабах, наехал на Ступара по полной программе, и тот с перепугу отменил гол.

А свою сборную шейх чуть не пинками загнал в раздевалку.

После такого неслыханного поступка ФИФА пожизненно дисквалифицировала Мирослава Ступара, как «не постоявшего за честь судейского мундира».

Но вернемся в «Лужники».

Пенальти бил, как всегда, Мирзоян. До этого удара он все пенальти за «Спартак» забивал четко и безукоризненно.

Но в этот раз попал в штангу.

Стадион ахнул, ростовский сектор взорвался криком и аплодисментами.

Во втором тайме «Спартак» атаковал уже не так яростно, а примерно минут за пять до конца Андреев забил единственный и победный гол в ворота Дасаева.

Настроение было у нас хуже некуда. Решили с Герой поехать в кабак, чтобы залить горечь поражения.

«Арагви» на улице Горького оказался переполнен. Но мы быстренько решили вопрос со швейцаром и метрдотелем, и вот нам уже накрыт небольшой столик на двоих в одном из залов.

Мимо нас проходят какие-то «звери» и случайно или нарочно, право, не знаю, задевают тарелку с шашлыком.

Она падает на пол и с треском разбивается.

Шашлык на полу.

А Патлатый, ни слова не говоря, разворачивается и правым боковым заряжает хачу прямо в табло.

Короче, кабацкая драка, в самом похабном виде, как она есть.

Прибегают метрдотель и официанты, насилу растащили все это безобразие.

Предлагают выпить мировую, за счет заведения.

Кавказцы отказываются и, неожиданно подобрев, приглашают нас за свой столик.

Слово за слово, выясняется, что это армяне из Ростова-на-Дону.

И они, как и мы, тоже отмечают финал Кубка.

Только пьют за победу, в отличие от нас.

После хороших нескольких бутылок коньяка начинаются пьяные братания и извинения.

Мы с Герой хотим расплатиться, но ростовчане категорически не дают нам этого сделать.

— Эй, брат, да! Мы сегодня выиграли Кубок, а вы проиграли. Платим за оба столика, да.

Затем, как в фильме «Кавказская пленница», добавляют:

— Отказываться нельзя. Кровная обида.

Поздно ночью, когда уже вышли из ресторана, я понял, что отпускать Патлатого домой одного никак нельзя.

Очень странно, но хань меня в этот день практически не взяла, и я был почти трезвый.

Возможно, от сильного нервного стресса, из-за поражения «Спартака».

Садимся в такси, и уже в Кунцево я пытаюсь транспортировать тело товарища на четвертый этаж хрущевки без лифта.

Весил он килограммов за сто, а я едва дотягивал до шестидесяти.

Пока дотащил, чуть не нагадил в штаны от напряжения.

Сдаю его на руки жене и почти мертвый еду к себе домой, в Сокольники.

С Герой Патлатым меня еще не раз и не два сведет судьба, и он сыграет большую роль в моей жизни, о чем дорогой читатель может узнать, если прочитает мою вторую книгу — «Записки „лесника“».

Челентано

В июне 1987 года с гастролями в Москву приехал Челентано.

И давал всего два концерта в спорткомплексе «Олимпийский». Попасть на эти концерты было невозможно. Ажиотаж был страшный.

Самое интересное, что при государственной цене от рубля до шести на «черном» рынке билеты тоже отсутствовали, даже у самых продвинутых спекулянтов почему-то.

Скорее всего, все билеты ушли по разнарядке отдела пропаганды ЦК КПСС.

Гастроли организовал Госконцерт, и я был неплохо знаком с его директором Олегом Смоленским. Он-то мне и рассказал эту историю, уж не знаю, правда это или нет, но с билетами он мне не помог.

И даже, ничтоже сумняшеся, поделился, чуть ли не со слезой в голосе, что сам с трудом получил два билета, вырвав их из рук красномордых аппаратчиков уже горбачевского (но еще брежневского по замашкам) цековского отдела, мать их.

Делать нечего, стал думать — как попасть на концерт любимого артиста.

Аккурат в день первого концерта (как сейчас помню, это было 21 июня, воскресенье) я с утра поехал на работу в