Я — «hello, Artashez's speaking. I've heard you have got а job for me for tonight?»[13]

Патрик (удивленно) — «yes, sure[14](в интонациях слышится: почему «I've heard?!»[15], я же полчаса назад ему все объяснил?!)

Я — «what's the address?»

Патрик — «but u've already put it down! Have u forgot?»[16]

Я (лихорадочно соображая) — «Yes, but i've lost the sheet of paper i put it down on»[17]

Патрик (крутя пальцем у виска) «The address is….

Я — «and what kind of job is it?»[18]

Патрик (матерится, прикрывая трубку ладонью)"Fuck… U don't rememba?! I've already described u everything!»

Я — «sorry, i've got а mad working day today.. My brain is full of garbage!»[19]

Патрик (усиленно заставляя себя не отходить от стиля беседы, описанного Д. Карнеги) — «Oh, I understand! In that case….etc»[20]

Я — «thanks, bye!»

Патрик (явно ожидая очередного подвоха) — «have a nice working evening!!»[21]

Льюис Кэролл в переводе Заходера озаглавил бы этот эпизод так «Глава…, в которой Патрик разговаривает по телефону с двумя Арташезами, ни один из которых не является Арташезом по сути дела»

Я же от нечего делать накуриваюсь в Гайд-парке, вечером накуривают и Спайкера. Затем пытаемся сделать еще один сотовый у давешнего румына, но неожиданно наталкиваемся на сопротивление в лице работников метрополитена. Объездили кучу станций, везде толпы оранжевых жилетов, подкрепленных нарядами копов. В конце концов, пошли на прорыв. За мной увязался какой-то юноша бледный со взором горящим в униформе метростроевца. Я не захотел с ним разговаривать.

Со стороны это выглядело очень забавно. Я в сотый раз пожалел, что у меня нет с собой видеокамеры. Может, зайти на станцию, попросить кассетку переписать? Здесь же все записывается…

Метростроевец палит Соб., просочившегося через турникет, и твердым шагом ломится за ним. На лице — решимость поймать и покарать преступника. Но по мере приближения к неторопливо шагающему Соб. становится все более и более заметна разница в габаритах этих двух отпрысков рода Адамова. Шаг метростроевца сбивается, теряет четкость, в голосе ревущем исчезают командные нотки. Но, тем не менее, он продолжает лепетать в спину Соб. что-то вроде: «Excuse me, sir could u, please….your ticket…», и даже, зажмурив глаза и закусив губу, решается постучать хиленькой лапкой по Соб.-ной спине. Но тут инстинкт самосохранения побеждает трудоголизм, и метростроевец, вздохнув, отправляется назад, ловить более законопослушных зайцев. На щщах выражение — «Я сделал все, что мог»

К румыну — не успели! Back 2 Heathrow

Вторник, 16 ноября. Поспав в Хитроу, поехал на работу весь вонючий насквозь. Представьте себе, как я должен пахнуть, если весь день проработал на кухне, как в аду, а потом не то, что помыться, а одежду сменить не имел возможности! Разумеется, по закону подлости я еще и простудился и всю ночь потел вонючим гриппозным потом.

….День тянулся бесконечно долго, тяжеленные котлы и сковороды выпадали из рук. Мое вялое трепыхание с улыбкой наблюдал мой непосредственный начальник — шеф ресторана, ямаец Тони…

….Ближе к концу дня я, заранее унижаясь и будучи уверенным в отказе, прошу у Тони сигаретку.

NB/ Однажды был поставлен эксперимент. Прошли от начала до конца Оксфорд Стрит (что-то вроде Тверской в Москве), двигаясь по двум сторонам дороги, и у каждого курящего человека спрашивали сигарету. НЕ ДАЛ НИ ОДИН!!! Притом, что англичане такая же курящая нация, как и русские. Т.е. стрельнуть у кого-либо сигарету означает обречь себя на «Sorry, ha-ha, it's the last one»[22]и улыбку в ответочку. Почему просто не отказать? Зачем при этом улыбаться?

С неизменной белозубой улыбкой Тони пристально разглядывает мои помятые щи и отводит в туалет, где:

а) угощает сигаретой

б) угощает дурью

в) угощает ромом

Ром — без этикетки, контрабандный. Т.е. нелегальный! Т.е. наш, подоночий ром! Особенно если учесть его 70% крепость.

На мои робко-восторженные замечания о том, что мне в туалете ресторана курить запрещено, Тони отвечает: «Don't give a fuck»[23]. Ну и начальничка послало мне Небо. Спасибо тебе, Господи!

Мои недоумение и восторг, видимо, чересчур явственно отражаются в моих глазах, и Тони объясняет свое поведение, идущее перпендикулярно поведению 99% британского населения. «I'm black & i'm from Jamaica» — такое вот объяснение. Меня оно устраивает. Остаток дня я работаю с невероятным душевным подъемом, а после работы, еще не совсем отойдя от действия Тониных угощений, лихо тырю бутылку виски из Сэйнсбери, при этом ведя прямой репортаж по сотовой связи. На другом конце провода А. заинтересованно слушает: «Вот я ее беру… Засовываю за пазуху… Выхожу…. ВЫШЕЛ!». Окончательно вылечиваюсь и отправляюсь на встречу с Бруда, который в этот вечер работал в каком-то хостеле, куда попал чудом, ибо наличие 3-ех Арташезов затрудняет контроль над ситуацией (см. выше).

После очередных многоэтапных переговоров с агентством в лице Патрика (схема та же: звонок Патрика в ресторан, звонок Сп. мне, мой звонок в агентство) я записываю адрес — какой-то хостел. (ого, думаю я! Молодежь, тусовки, чиксы?!) Умышленно не спрашиваю Патрика о сути работы, чтобы не навлекать лишних подозрений в моем рассудке: чувствую тузом, что наверняка все уже рассказано Спайкеру. Приезжаю по адресу. Ага! Чиксы! Ага! Тусовка! Этот хостел для беженцев, в котором они живут в ожидании английских документов, не имея права выходить за территорию заведения.

Беженцы, в основном, из Косова, Албании, Пакистана и т.д.. Живут беженцы в коробах. Посреди огромных залов стоят короба без потолков, только стены. Между ними и общим потолком — проем. Вонь, срач, грязь. Вокруг — лица сомнительных национальностей. Бегают чурецкие дети. В туалете — давно забытая картина — мазки говна на стенах. Я — floor cleaner. Брезгливо подметаю за беженцами, стараясь их не касаться. Один чурбан нагло стоит, не двигаясь с места. Без предисловий получает шваброй по рычагам. Запоздало вспархивает и верещит — «Oh, sorry, sorry». Вместо обычного «Not at all!» («Не стоит извинений») я рычу:"No?:;%;«;!!!!». Ретируется. Через пять минут все загажено по новой, как будто я и не убирал. На мой резонный вопрос, как же здесь убираться, опытный коллега бразилец машет рукой и говорит что-то насчет «savage mentality» и «Eastern European model of behavior». Мне немножко обидно: здесь все считают, что Косово — это часть бывшего СССР, и живут там русские. Хотя русские гадили бы также. Смысл советов бразильца таков: подмети все по одному разу и не сокращайся. Все равно все загадят, но хотя бы скам не будет складываться в горы. Резонная мысль — стараться не следует, ведь через пять минут пол загажен, и моя работа не подлежит идентификации.