Этакий призыв к человеку — не доводи до крайности, иначе и с тобой случиться то же самое. Подобные сюжеты в детстве вызывали у меня трепет и страх, а когда я стала старше — непреодолимое желание прикрыть их чем-нибудь или вовсе изорвать в клочья.

Следом за мной влетают Фолк и Тина, последним оказывается Бубба — он захлопывает двери с громким хлопком.

— Не стоило этого делать! — качаю головой. — Двери Храмов обычно открыты до поздней ночи. Полицейские могут обратить на это внимание…

— Уже ничего не исправишь, — обрывает меня Фолк. — Но так мы хотя бы услышим, если они появятся. Давайте лучше поищем укрытие…

Мы крадёмся к алтарю. Гулким эхом отдаются наши шаги… Так громко, что нас наверняка слышно даже в Яме.

За алтарём здоровенная фреска с двумя эйдосами. Они взирают с высоты с присущим им снисхождением, словно знают нечто такое, о чём мы, простые смертные, и не подозреваем.

Подобные фрески имеются абсолютно в любом Храме, ведь каждый уважающий себя человек должен стремиться к гармонии и совпадению со своим эйдосом по всем параметрам.

Именно поэтому эйдосы в Храмах являются точным отражением друг друга. Считается, что один из них — это особенный, достигший полной гармонии со своим эйдосом.

Их вытянутые для сканирования ладони почти соприкасаются, они взирают друг на друга, словно зеркальные отражения. Годами ходят споры, какой же из двух настоящий. Но даже служители Храма не знают ответа, ибо эти двое на фреске настолько одинаковы, что в глазах двоится.

Фолк идёт вперёд по широкому проходу между рядами с сидениями. Почти у самого выхода приткнулись деревянные скамьи для дефектных, дешёвые кресла в середине — места для стандартных, а ближе к алтарю стоят широкие диваны для особенных.

Туда-то Фолк и направляется. Я следую за ним. Красная ковровая дорожка заглушает наши шаги…

Слева и справа от сцены высятся громоздкие сканеры. Бездушные аппараты вставлены в резные деревянные коробы, а на экранах вместо логотипа Регентства мерцает надпись:

Совершенное тело — совершенная душа.

Призыв прост как дважды два. Стремись достичь эйдоса и после смерти твоя душа отправится в Рай. А нет — добро пожаловать в Ад. Здесь, как и повсюду в Эйдолоне, торгуют статусами, только мифическими.

Вдруг позади слышится скрип двери. Затылком чувствую — это они. Пришли по нашу душу. Моё тело в одночасье обратилось в камень, а ноги будто увязли в смоле и не желают подчиняться.

— Давайте сюда! — Фолк ныряет в коридор справа от алтаря.

Словно в замедленной съёмке вижу, как Тина и Бубба проносятся мимо меня. Тина, оглянувшись, притормаживает, хватает меня за руку и тянет за собой.

— Давай же, из-за тебя нас всех сцапают!

Несколько глубоких вдохов. Пара шагов.

И вот моё тело снова принадлежит мне. Пролетев мимо уютных белоснежных диванчиков в вип-ложе, мы с Тиной вслед за парнями влетаем в коридор, и я в страхе озираюсь вокруг.

Здесь значительно темнее, чем в зале. На стенах всего пара канделябров с тусклыми фонарями едва освещают двери, приютившиеся по обе стороны от нас.

— Тут ведь есть где-то другой выход, да?.. — с надеждой шепчет Тина. Глаза её, которые обычно глядят с прищуром, сейчас кажутся просто огромными.

— Кара? — Фолк смотрит на меня выжидающе.

— Я… я не знаю.

— Ладно, давайте проверим двери, только тихо.

Фолк и Бубба поочерёдно дёргают ручки дверей, но все оказываются запертыми.

Все, кроме последней.

Небольшая комната тонет в темноте. Окон здесь нет, так что мы сами загнали себя в ловушку, выбраться из которой невозможно.

***

Дверь медленно открывается. Я вижу, как луч света прорезает пространство комнаты, и неясная тень вырастает на полу. Вижу, потому что стою прямо напротив, сцепив пальцы.

Вот тень материализуется и оживает, превратившись в мужчину в форме. Его фуражка сползла ему на лоб.

— Ну вот ты и попалась! — просвистел он. — Эй, она зде…

Договорить мужчина не успел: ему на голову обрушился подсвечник.

— Тина, глянь, где второй… — на пару с Буббой оттаскивая бездыханное тело, распоряжается Фолк.

— Пока никого… — докладывает та, выглядывая в коридор.

— Схема та же! Тина, закрывай!

И снова я погружаюсь в темноту. А Фолк, Тина и Бубба прячутся по углам, буду призраки.

Всё повторяется.

На этот раз полицейский сначала зовёт напарника. Я уже думаю, что он, гонимый каким-то предчувствием или молчанием своего товарища, вернётся назад и вызовет подкрепление.

Но нет… Вот он замирает в проёме, направляет фонарь в комнату и, наконец, замечает меня… Но сам не двигается. Предусмотрительный.

— Где Узо? — голос звучит утробно, а щёки в тусклом свечении надуваются, как у лягушки.

Я продолжаю молчать и молю эйдоса, чтобы он ниспослал гром и молнии на нашего врага. А потом вдруг на меня сходит озарение…

— А я его убила! — произношу с чувством, стараясь, чтобы голос не дрожал, а потом растягиваю губы в кровожадной улыбке. По крайней мере, хочу верить, что она выглядит именно так. — Хочешь, и тебя прикончу?

— Ах ты су-у-ка!

Он бросается в комнату, мечтая, наверное, разорвать меня на части. Хлоп. Это Тина закрыла за ним дверь. Мышеловка захлопнулась.

Бубба и Фолк одновременно обрушиваются на нашего гостя: у одного в руках пустая лампадка, у другого — увесистый томик в твёрдой обложке. У полицейского нет шансов. с криком Он валится на пол.

— Фух… Навоз мне в нос! А ты та ещё штучка! — с восхищением замечает Бублик.

— Нужно убираться отсюда. — Фолк выглядывает в коридор. — Этот говнюк мог вызвать подкрепление. Доберёмся до Норы, там и поговорим.

— До Норы? Что это?

— Скоро узнаешь, если, конечно, нам удастся до неё добраться.

7 глава. Крысиная нора

Тёмными проулками пробираемся к таинственной Норе. Несколько раз нас чуть не цапают, но мы вовремя прячемся то за мусорными баками, то за пищевым автоматом.

В конце концов выходим к городской Библиотеке. Монолитное здание в виде гигантской раскрытой книги подсвечено со всех сторон прожекторами, хорошо, что они направлены на здание, так что мы остаёмся в тени.

Чёрные буквы на фасаде складываются в древние слова:

ЗНАНИЕ — СИЛА.

Так и есть. Особенно, если удаётся управлять этой силой и направлять её в нужное русло. В Библиотеке по большей части хранятся только разрешённые книги — то знание, которое необходимо Регентству для управления людьми.

Если бы мне однажды в руки не попала книга про Гая Монтэга, я и не понимала бы разницы.

Конечно, я бывала здесь ещё со времён жизни